Я приземляюсь в метре, разворачиваюсь и вонзаю оружие в бок ящероподобного существа, пробиваясь сквозь защитные шипы. Мой прицел сбился — я попал в ребро. Гастер переключается на новый источник боли, вырывая лохабер из моей хватки. Я приседаю, чтобы сделаться менее заметным, пока он ослеплен болью. Он без колебаний бросается в атаку, и в этот момент я слышу далекий крик, который привлекает мое внимание. Калиста на вершине хребта. Гастер врезается в меня, пока я смотрю на нее, а потом мое внимание концентрируется на зубах и слюне. Острые, как бритва, зубы впиваются в мою кожу, пока я пытаюсь удержать монстра.
Два длинных шипа торчат из его головы над глазами, и я хватаю их, используя как своеобразные рычаги. От инерции монстра я аж проехался назад по песку. Я использую рога, чтобы не дать зубам наделать в моей коже новых отверстий. Моя защитная чешуя помешала появлению большинства их них, но все же у меня имеется несколько небольших порезов там, где зубы оставили свой след. Я отстраняюсь, заставляя голову гастера запрокинуться назад, а затем в отчаянном движении запихиваю руку ему в горло, тем самым перекрыв дыхание. Он борется и бьется в моем захвате, не в силах дышать, пока, наконец, не падает замертво к моим ногам.
Я отшатываюсь, чтобы перевести дыхание. Калиста подбегает и проводит руками по моей груди, по бокам, по рукам, затем обхватывает мое лицо. Желание и возбуждение вспыхивают, и мой хвост встает торчком. Она смотрит на каждый маленький порез, а затем отрывает кусок ткани от покрывала, которым я прикрывал ее, того, которое должно было защищать ее, и использует его, чтобы промокнуть мои маленькие раны. Из нее льется непрерывный поток слов. Я хватаю ее за руки, заставляя остановиться. Она смотрит мне в глаза.
— Калисссста, — говорю я медленно, чтобы правильно произнести ее имя.
В уголках ее глаз появилась влага. Неэффективная, даже глупая, и все же она мне нравится.
Должно быть, это какой-то способ показать, что ей не все равно.
— Лэйдон, — говорит она, затем протягивает руку и касается моей щеки.
Я повторяю ее жест. Мягкость ее кожи поражает меня, но осознание того, что она чересчур горячая поражает меня еще больше. На самом деле она вся горит, и ее лицо покраснело. Сухость губ, отсутствие блеска в глазах — очевидно, что ей нужен эпис. Завтра. Она просто должна дожить до завтра. Я прерываю момент и поворачиваюсь к гастеру. Я свежую его и начинаю вырезать куски мяса. Сегодня мы хорошо поедим. Во время процесса я наблюдаю за оазисом, убеждаясь, что стая двинулась дальше. Они не выходят сюда, и я успокаиваюсь. Стаи гастеров никогда не задерживаются надолго на одном месте.
