Я опускаюсь на корточки, увлекая девушку за собой, когда слышу мягкий мычащий звук. Он ранен. Не знаю, как близко стая, но мы близки к тому, что мне нужно. Я убираю руку Калисты со своих плеч и жестом показываю ей сесть. Потом требуется несколько минут жестикуляции и повторения слов, но наконец она лежит на земле и смотрит на меня. Я снимаю с себя накидку и накрываю ее, чтобы замаскировать ее в песке от любых хищников, которые могут появиться на нашем пути.
Убедившись, что она спрятана так хорошо, насколько это возможно, я пригибаюсь к земле и пробираюсь к вершине хребта. Как только я добираюсь туда, я ерзаю на месте туда-сюда, погружаясь в песок с помощью своего хвоста, а затем двигаюсь вперед, пока не вижу раненого гастера. Стая находится на приличном расстоянии и входит в оазис, к которому мы направлялись. Раненый ходит по кругу, мычит.
Гастер — это большая ящерица с острыми, как бритва, челюстями, громоздкими буграми на спине и четырьмя конечностями с широкими перепончатыми лапами. Шипы торчат в разных местах на твердой коже, чтобы помочь отогнать любых хищников. Не то чтобы у гастеров были реальные угрозы. Единственные, кто охотятся на них, — это землии, и ничто не спасет его от одного из них. Шипы могут повредить глотку землии, но к тому времени для гастера все будет уже кончено.
Я стараюсь подобраться поближе, держа себя частично погребенным под песком и вне поля зрения. Ветер дует в мою сторону, отгоняя мой запах, что очень важно. Гастер возможно и ранен, но он все еще очень опасен. Возможно, даже опаснее, чем если бы не был ранен. Мое единственное преимущество в том, что теперь он один. Я нахожусь в десяти метрах, когда гастер перестает поворачиваться и смотрит в мою сторону, пробуя языком воздух. Левая задняя нога ранена. Она выглядит сломанной, судя по тому, как она вывернута и распухла. Это удержит его от атаки, их обычного способа нападения, но зубы — его главное оружие. Я замираю на месте, ожидая, заметят ли меня или он просто заподозрил мое присутствие. Он хлещет хвостом и бросается вперед. На последнем шаге раненая нога ударяется о землю, и существо вскрикивает, когда конечность подкашивается. Его задняя половина ударяется о землю, и я подпрыгиваю в воздух, замахиваясь своим лохабером. Лучшей возможности мне не представится.
Я разворачиваю оружие и целюсь вниз, расправляя крылья, чтобы замедлить и направить свой спуск. Гастер поднимает глаза, когда я скольжу. Его широкая пасть открывается, обнажая ряд за рядом длинных острых, словно лезвия, зубов. Он широко раскрывает пасть, словно хочет проглотить меня целиком. Я меняю направление так, чтобы скользить по его открытой пасти, а не прямо в нее. Проходя мимо, я провожу лезвием лохабера по его рту, разрезая сухожилия, управляющие челюстью. Нижняя половина его рта раскрывается, не в силах поддерживать напряжение, и он воет от боли.
