Оправдываться не стала. Молча встала и пошла в волшебную комнату получать волшебный нагоняй.
12.2
Конечно, отец узнал о моей так называемой выходке в школе. Ему сообщили быстро, без особых раздумий, хотя могли бы и притормозить с жалобами. Все же я не Ленка, которая держит в страхе полрайона. И отметки мои очень даже высокие. Но стоит лишь разок пойти не по той дорожке, как на тебя вешают клеймо.
– Один раз на тебя пожаловались, потом ты едва домой ночевать не пришла, а теперь это? – отец был в бешенстве. Время уже девять, а он до сих пор расхаживает по комнатам и взмахивает руками. Напрочь не желает меня слушать.
– Вчерашнее происшествие имеет логическое объяснение, пап, – все же пытаюсь я. Хотя толку, конечно, вряд ли будет.
– И какое? – вмешивается Аллочка. Она сидит на стуле, качает ногой и пьет горячий чай. Вся такая красивая, идеально сложенная. И та, кого я в последние дни просто ненавижу.
– Мария, я сколько раз говорил! Никаких отношений, никаких парней. Ты вообще учиться планируешь? Поступать планируешь? – ругается отец.
– Пап, посмотри электронный дневник. У меня там ни одной тройки. И отношений никаких у меня нет. А то, что было вчера… это просто случайное совпадение.
– Случайное совпадение? После таких совпадений дети бывают вообще-то!
– Что? – мне кажется, что это не папа сказал. Ну не мог мой отец подумать столь унизительное о своей дочке. Будто ударил дубинкой по спине, а потом еще вылил ведро грязи на голову.
– Ну знаешь, пап! Я такого не заслужила. – Поднимаюсь резко со стула, на котором старательно пыталась усидеть. Глаза обжигает обида, и слезы вот-вот хлынут. Но я сдерживаюсь.
– А я разве заслужил? Заслужил, чтобы на мою дочь жаловались? Чтобы она не брала трубку, чтобы возвращалась домой неизвестно во сколько? Ты действительно думаешь, что это нормально? Маша, которую я воспитывал все эти годы, так бы никогда не поступила.
– Да, кстати. Это, видимо, мальчик твой на тебя так влияет, – добивает Аллочка. Провожу ладошками по ногам, пытаясь вытереть влагу. Пальцы леденеют, но лучше бы сердце превратилось в холодную глыбу. Не было бы так больно.
– Он в отличие от вас был рядом в трудную минуту моей жизни! – слетает с моих уст. Но по глазам вижу, что им все равно. Не верят. Как забавно выходит: родители всегда были рядом, а за три проступка решили отвернуться.
– Мария!
– Хватит, пап. Я тебя услышала, – отмахиваюсь. Разворачиваюсь и иду в коридор. Мне опять хочется сбежать. Из этого дома, города, от всех этих людей. Просто бежать и не оглядываться.
