Подобный наблюдатель по отношению к построенной человеком машине может быть только внешним. Им и будет сам человек. Мало того, у человека уже есть одна такая мыслящая машина — собственный мозг, который точно так же решает задачи и предъявляет результат своему внутреннему свидетелю.
Этого свидетеля во все времена называли словом "душа", но современный век больше любит такие слова, как "сознание", "присутствие" или "ум". Вопрос, следовательно, не в том, может ли машина мыслить. Вопрос в том, может ли человек наделять свои творения душой.
Возражения разнообразных атеистов, существующих исключительно для развлечения Господа, нам, разумеется, не важны. Интереснее другое — буддисты, да и многие другие мистики-созерцатели говорят, что никакой постоянной сущности у человека нет. И это чистая правда, которую любой желающий может проверить внимательным наблюдением за собой в течение дня — или хотя бы часа. А следовательно, утверждают эти созерцатели, никакой души у человека тоже нет.
В таком выводе есть логика. Вот только кто видит, что никакой души и самости у человека нет?
Именно здесь нас и ждет самое интересное.
То, что постигает эту высокую истину — и есть душа, тот самый луч вечного неизменного света, который падает на выползающую из мозга кассовую ленту с результатами вычислений, гласящих, что никакой вечной сущности внутри этой машины не обнаружено.
Если мы вернемся к тому, с чего начали, именно здесь проходит граница, где кончаются возможности основанной на словесных манипуляциях человеческой магии. Если по одну ее сторону громко жужжит множество успешных голливудских комиков, то по другую любые перестановки слов в предложениях уже не имеют ни смысла, ни силы. Здесь душа постигает, что души не существует, здесь нет Бога — и нет ничего, кроме Бога, и так далее.
Поэты и философы штурмуют эту невидимую черту последние пять тысяч лет — и ни один из них не продвинулся за нее даже на миллиметр, поскольку миллиметров за ней тоже не бывает. И, разумеется, через эту границу совершенно точно не удастся перетащить какую-то там машину…"
Преподобный Ив. Крестовский, несомненно, видит суть вопроса по-своему очень глубоко. Но, спросим мы совсем тихо, что в таком случае мешает той непостижимости, которая глядит из неизвестного науке измерения на человеческий мозг и возвещает в нем "я существую", точно так же войти в рукотворный мозг из силикона и произнести в нем те же слова в двоичном коде?
