Подумать только - Нил Аду

Сейчас этого еще не видно, но Пирр уже никогда не будет таким, каким был до того, как ты сюда явился.

Гарри Гаррисон «Неукротимая планета»

Карамельно-прозрачное море время от времени посылало к песчаному пляжу игрушечную, кокетливо кудрявившуюся пеной волну, но и та, лениво прокатившись вдоль бухты, разглаживалась задолго до берега. Матово-белое, яркое, но не обжигающее солнце, отвисев положенный срок в зените, устало скатывалось к горизонту. Лёгкий бриз, в полдень спасавший от жары, теперь осознал свою ненужность и тоже успокоился. Тишину летнего вечера нарушала лишь негромкая, заунывная, чем-то неуловимо похожая на родную, русскую, и оттого приятная песня, доносившаяся из рыбацкой деревушки, что располагалась рядом с базой. Или правильнее было бы сказать, что это база располагалась рядом с деревней? Ведь рыбаки жили здесь всегда, а учёные прилетели чуть больше месяца назад.

А могли же — подумать только! — и вовсе пролететь мимо. Многие до сих пор не верили собственному везению. Бывает же такое — после шести лет бесплодных поисков, после десятков мёртвых, не приспособленных для жизни планет, уже возвращаясь домой, вдруг наткнуться на обитаемый мир, населённый человекоподобными разумными существами. Да не просто подобными, а тождественными, вплоть до хромосомного набора. А уж в каком райском уголке они обитали! Тяготение чуть меньше земного, содержание кислорода — на полпроцента больше нормы, ни одного опасного для человека вида микроорганизмов, да ещё и климат идеальный. Не в общем и целом, а постоянно, каждый день. Вчера, сегодня, завтра — всегда одно и то же: ленивый прибой, ласковое солнце и освежающий ветерок.

Затевать серьёзный разговор в такой идиллической обстановке Николаю Скопинцеву не очень хотелось. Шторм или тропический ливень подошли бы для него гораздо лучше. Но здесь, на Эгипане, похоже, попросту не бывает плохой погоды, а поговорить с начальником экспедиции следовало уже давно.

Собственно, он и пытался, и не раз, но днём профессор Боухилл неизменно оказывался занят, а после ужина Николая так же, как и всех остальных, накрывала сонная умиротворённость, связывающая язык, смягчающая резкость слов и уводящая разговор в сторону, на обсуждение частных, второстепенных вопросов. Поэтому сегодня он начал с самого главного, опасаясь, что опять не решится испортить старшему товарищу приятный вечер. И у него получилось высказаться до конца, не сбиваясь и не миндальничая, но при этом пришлось пожертвовать некоторыми промежуточными рассуждениями, и кажется, профессора его пламенная речь не проняла, не впечатлила. Хорошо хоть задуматься заставила.