Брагин отошел к томившемуся бездельем дворнику. Тот щурил на солнце и без того узкие глаза, с тоской поглядывая на мусор на газонах.
— Это надолго, — сказал Брагин, протягивая мужчине початую пачку сигарет.
От сигарет дворник отказался, и Брагин убрал пачку в карман. Врачи давно намекали, что пора завязывать. «Сердце у вас одно, второе не вырастет», — говорили ему. Врачам он доверял и старался слушаться. Курил лишь в таких вот случаях, как сегодня, когда нужно было расположить к себе свидетеля. А это вроде и не курение, а профессиональная необходимость.
— Когда же убирать-то? Начальство придет, а у меня тут мусор. Премия тю-тю, — жалобно проблеял дворник.
— А ты начальство к участковому посылай или еще дальше — к следователю, капитану Кравченко. Вон он со смартфоном стоит, красивый такой, — хмыкнул Брагин. — Скажи, следователь ни в какую не разрешал метлой трудиться, велел при нем стоять по стойке смирно. И при этом строго так сказал: если будут лишать премии, звони сразу в прокуратуру или лично ему.
— А он точно такое говорил? — с сомнением спросил дворник.
— Точно-точно, не сомневайся. Ты лучше расскажи, что утром было. Необычного ничего не заметил?
Надежда была слабенькая, ничтожная, и, конечно же, не оправдалась. Ничего странного дворник не видел. Обычное субботнее утро, ничем не отличающееся от других таких же, разве что презервативы на ветках висят, да все кусты вокруг фонтана загажены.
— И часто на Дворцовой такие представления?
— Часто. Летом почти каждые выходные. Я ходил. Танцы, красиво. Музыка красивая. Потом плохо. Пьют, дерутся, наркотики.
— Вчера тоже ходил?
— Нет, вчера нет. Больше не интересно.
Брагин посмотрел на часы и подошел к участковому, перебравшемуся в тенек поближе к деревьям.
— Хоть Питер и северный город, а летом в нем жарко, — пробормотал Васильич, промокая платком вспотевшее лицо.
— Что-то трупологи задерживаются, — заметил Брагин, оглядываясь.
— Да, должны уже быть здесь, — подтвердил участковый, обмахиваясь папкой с протоколами, но вдруг сделал испуганное лицо и отскочил в сторону.
— Шайтан!
Кусты сирени заколыхались, затрещали сломанные ветки и из зелени выглянуло круглое очкастое лицо. Затем из раздвинувшихся кустов навстречу Брагину шагнул большой, грузный, но довольно подвижный мужчина лет пятидесяти с чемоданчиком в руках.
— Тьфу ты! — выругался участковый. — Так ведь и заикой стать можно. Фишман, ты когда-нибудь научишься по-человечески появляться?
