Вряд ли, это было для них смертельно, но Эрвис решил проявить акт своеобразного милосердия. Чтобы аборигены перестали испытывать мучительные ощущения, он пару раз выстрелил в них из «Арлада». Последний раз взмахнув руками, дикари рухнули, как подкошенные, и замерли в замысловатых позах.
Таким образом, Рон одновременно облегчил их страдания и на пару часов избавился от потенциальных преследователей. Убивать гурианцев, чтобы полностью исключить возможную помеху, Эрвис не собирался. У него были определённые моральные принципы, которыми он не хотел пренебрегать ради сиюминутных выгод.
До того как парализованные аборигены очнутся и вместе с другими соплеменниками приступят к облаве, ему следовало оторваться от них на значительное расстояние. Поэтому, не теряя ни минуты, Рон быстро разделся, собрал вещи и прямо с обрыва прыгнул в реку, держа над головой ружьё и походную сумку. Погрузившись в прохладную воду по грудь, он вскоре оказался на другой стороне речушки и вышел на пологий склон, заросший ползучими сиреневыми лианами с толстыми семенными стручками.
Здесь Эрвис торопливо оделся и продолжил путь. Небольшая передышка и съеденный сухпаёк придали ему сил.
После проверки показаний биосканера Рон узнал, что «золотой зверь» находится примерно в том же месте, где был раньше, на расстоянии одного километра от реки. Цибилара необходимо было найти и поймать как можно скорее, пока гурианские дикари не сделали нечто подобное с самим охотником. А он абсолютно не желал становиться их очередной жертвой.
Преодолев треть пути по густым зарослям, Эрвис вышел на открытое пространство, освещённое лучами Редола. Впереди раскинулся широкий луг, поросший густой сочной зеленью травы и яркими цветами. Но не успел Рон сделать и двух шагов, как тут же по пояс провалился в тёмную и вонючую болотную жижу. То, что он сначала принял за красивый зелёный луг с множеством больших жёлто-оранжевых цветов, на самом деле оказалось плотным покрывалом тины и некой разновидностью насекомоядных ловушек. Они приманивали к себе летающих жучков, и те увязали в их ароматном липком соке. Периодически на поверхности болота появлялись и лопались пузыри зловонного газа, оглашая округу громкими квакающими хлопками.
Тихо выругавшись, Рон вскарабкался на ближайшую упругую кочку и внимательно осмотрелся. Вдаль эта живописная, но неприятная местность простиралась на добрые полтора километра, а вширь — насколько позволяли видеть глаза.
