После войны, спустя много лет, Николай Харитонович Усов сказал: «Я не собирался прекращать матч. Даже если бы обстрел усилился. Даже если бы вышел из строя кто-то из игроков. Мы выполняли боевую задачу штаба фронта».
Вечером того же дня немецкий коммунист Фриц Фукс, работавший на Ленинградском радио, передал в эфир слова, прозвучавшие над фашистскими окопами: «Здесь Ленинград, здесь Ленинград… Сегодня у нас был футбольный матч».
…А Геббельс уже заявил миру, что Ленинград мертв».
Чудовищная гитлеровская машина хотела сокрушить волю, подавить сознание, вырвать их с корнем, выжечь.
Город жил. В оперетте при свете коптилки шла «Роз-Мари», и зал был полон. Весной сорок второго в окружном Доме офицеров открылась выставка фронтовых художников. В городе работали библиотеки. Люди мыслили, творили.
«Я твердо верю в снятие осады — писал академик Никольский,— и начал думать о проектах триумфальных арок для встречи героев-войск».
Композитор Дмитрий Шостакович создает в эти дни свою знаменитую Седьмую симфонию. Впервые оркестр под управлением Элиасберга исполнил ее в осажденном Ленинграде. Музыканты, тоже, как и футболисты, были отозваны с фронта, сменили винтовки на музыкальные инструменты.
* * *
Почти четверть века спустя (столько лет спустя! За единицу времени уже берем век) симфонию снова исполнил тот же оркестр. На той же самой сцене сидели те из музыкантов, кто остался жив. А на опустевшие, осиротевшие места положили инструменты покойных, они как бы заняли места своих музыкантов.
И в зале сидели только те, первые, блокадные слушатели.
Оставшиеся в живых.
Конечно, зал был полупуст.
Какая музыка была,
Какая музыка играла,
Когда и души, и тела
Война проклятая попрала.
Стенали яростно, навзрыд
Одной-единой страсти ради
На полустанке — инвалид
И Шостакович — в Ленинграде.
Мы победили не только силою оружия, но и духовностью.
* * *
В 1942 году в блокадном, холодном Ленинграде смерть ходила по пятам за каждым. Войне было подчинено все. Фабрика грампластинок выпускала патефонные диски, на одной стороне которых тревожный голос предупреждал: «Граждане! Воздушная тревога!» А на другой стороне — «Воздушная опасность окончена. Отбой». На пластинках печатались инструкции по тушению пожаров, по оказанию первой помощи пострадавшим. Все это предназначалось для Ленинградского радио. И в этот репертуар записей, остро необходимых, строго подчиненных нуждам войны, была включена и песня «Синий платочек».
Рядом с порядковым номером матрицы на пластинках были вытиснены буквы «НКМВ» — Народный комиссариат минометного вооружения.
