– Люба собиралась и дальше молчать, – рассказывал отец. – А тут, говорит, Софка ей сниться начала… И будто подзывает к себе, просит: расскажи, кто мой отец…
– Я ей снилась? Какого хрена! Ни о чём я таком не просила!
Мои эмоции достигли предела. Я рванула к двери, в бешенстве толкнула её, схватив за ручку – оказалась в холле. Затем распахнула двери, ведущие на улицу – влажный ветер ударил мне в лицо. Я стояла на мокрой брусчатке, закрыв глаза, выставив лицо к небу, с запозданием соображая, что мне, наконец, удалось миновать все препятствия. Охладив разбушевавшееся эго, я повернулась к дому – мои отцы стояли в дверях шокированные и напуганные. После того, как я вошла, Олег Маратович с опаской закрыл за мной дверь.
– Сквозняк разыгрался… – пояснил он. – Не обращай внимания. Здесь у нас роза ветров, часто такое бывает, если двери не заперты.
Мужчины вернулись к столу. Хозяин разлил новую порцию, был произнесён тост за упокой Марины, Софьи, Вероники и матери Дениса.
– Что Марина рассказывала о причине нашего разрыва? – поинтересовался Олег.
– Ничего и никогда не говорила про ваш разрыв, сколько бы я не выспрашивал.
– Осуждаешь? – он пристально уставился на гостя.
– Не мне тебя судить.
Я внимательно разглядывала отца – в начале встречи мне не давали нахлынувшие эмоции, теперь же я не сводила с него глаз. Чувствовала, что соскучилась. Может бросить Олегов дворец и к отцу переехать? Я могла бы оберегать его семью: восьмилетнего сына, жену, которую всегда недолюбливала…
– Полагаю, ты не в курсе как было дело… – Олег Маратович откинулся на спинку кресла. – Времена были какими, помнишь? Я серьёзным людям тогда задолжал… Сам удивляюсь: как умудрился остаться в живых. Ну ты помнишь, что тогда творилось… – В его зубах оказалась сигарета, затем он поискал вокруг зажигалку, встал, подошёл к камину, наклонился и прикурил, подхватив красный уголёк железными щипцами. – Она должна была Веронику от матери забрать и ко мне переехать… – Задымил он. – Мы с ней решили: хватит бедной девочке ютиться в деревне у бабки, она должна жить с матерью. Я согласился принять её и воспитывать, как родную. Но в тот день Марина позвонила и сказала, что Ника приболела. Решили на следующий день отложить переезд. – Он покопался в камине кочергой, подбросил поленьев. – Я не знал, каких ангелов мне благодарить за то, что ребёнок тогда приболел, хотя звучит кощунственно… потому как в тот вечер ко мне нагрянули… Перевернули всё вверх дном – деньги трясли. Меня отмудохали так, что по сей день аукается – таблетки горстями принимаю.
