– Не забуду, – усмехнулся я. Она хоть представляла, как сексуально выглядела, когда хмурилась? Догадывалась, как на меня действовала? – Когда ты, наконец, признаешь, что я тебе нравлюсь?
Тесс закатила глаза, подавив улыбку, отчего я рассмеялся еще громче. Меня очень забавляло провоцировать ее на гнев. Она разрывалась между желанием сопротивляться и желанием отдаться мне. Это читалось в каждом ее движении, в том, как она наклонялась ко мне, в том, как постоянно хотела дотронуться. Она была моей, хотела этого Тесс или нет.
– Что тут смешного, можно узнать? Подумать только, всего два года назад меня больше всего волновала книга про Оливера Твиста.…
Я расхохотался. Просто не смог сдержаться. Ее невинность так возбуждала.
– Перестань смеяться! – улыбнулась Тесс. – Реально, это была единственная серьезная проблема в моей жизни. По ночам я лежала без сна, с тревогой думая о сочинении, которое предстояло написать, о попытке получить степень. Нужно было прочитать книгу и написать по ней эссе, и в то время это было самой большой трудностью. Я бы с удовольствием вернулась в прошлое и посоветовала той наивной девушке: не принимай это как должное. Не профукай момент. Наслаждайся каждым днем. Жизнь никогда больше не будет такой беззаботной, потому что однажды на хвосте появятся гребаные русские, и придется делить постель с сумасшедшим киллером в мотеле, в котором воняет как в зоне химической войны!
– Прошлое – это прошлое, Тесс, – пожал я плечами. – С ним уже ничего не поделать, так зачем о нем говорить? Просто оставь все как есть и не накручивай.
– Наверное, ты прав, – согласилась она. Несколько минут Тесс молчала, и я не видел причин нарушать тишину.
Лежа на кровати, я размышлял о ключе, шифре на клочке бумаги и о том, что сделаю с русскими, укравшими мои деньги. У меня еще не было определенного плана, но разум наполнился мыслями о мести. Я буду зверем, которого слишком долго держали в клетке и наконец выпустили на свободу. Убью мудил любым оружием, которое найду. Каждого из них.
– Лиам...?
Я понял, что Тесс перестала расхаживать по комнате, и теперь сидела на краю кровати, рядом с моими ботинками.
– Что?
– Ты говорил, что твой брат Кевин был мягким человеком. Что произошло…
– Не смей упоминать моего брата! – я резко сел.
– Воу! Прости! Не хотела тебя расстраивать! – Тесс подняла руки в защитном жесте. – Может, все-таки расскажешь, что с ним случилось?
– Прекрати, – потребовал я, непрошеная эмоция взяла надо мной верх. Эффект был внезапным и шокирующим. Мышцы напряглись, а под кожей вздулись вены. Господи Иисусе, я был полным идиотом, когда сказал Тесс о Кевине.
