У Босса имелась организация, через которую отмывали деньги для лучших сотрудников. Конечно, существовала и зарплата. Я получал «законные» деньги, которые мог тратить. У меня были связи через Босса, по которым я мог получить деньги, но в этом и заключалась проблема. Я не мог пойти к шефу: если он узнает, что я был связан с Тесс… Особенно теперь, когда он назначил меня заместителем семьи Бьянки.
Все люди Босса перед ним отчитывались, поэтому о том, чтобы сделать несколько телефонных звонков не могло быть и речи. Иначе по моему возвращению в «Пьяную Гарпию» Босс начнет задавать вопросы, почему я позвонил другим членам банды по поводу денег. Он не играл в игры, когда дело касалось финансов; и всегда был в курсе, сколько денег поступало, а сколько тратилось. Даже если не хватало пяти центов, то можно было поспорить на свой последний доллар, что он узнает причину, кто нес за недостачу ответственность и прикажет убить этих людей – или убьет их сам.
Сообщить Боссу, что русские украли мои деньги из-за происшествия в переулке, было бы самоубийством.
«Что именно произошло в переулке, Лиам? Я думал, ты не связан с этой шлюхой. Хочешь сказать, что солгал мне?» – я прям слышал, как он допрашивал меня, сидя за своим столом и пропуская деньги через счетчик банкнот.
Существовал четкий курс действий. Я знал, что большинство моих коллег сделали бы в подобной ситуации. Убили бы и похоронили Тесс, благополучно о ней забыли и отправились к Боссу.
– Черт! – выругался я себе под нос. Надо было послушать Смити, когда он предлагал вложить деньги в недвижимость или другие активы. Но я был слишком занят, трахая горячих женщин и занимаясь контрактными обязательствами, чтобы обращать на него внимание. Чертовски глупая ошибка. – Черт!
Я стал искать свой сотовый телефон и замешкался. В этот момент Тэсс подбежала ко мне и крепко обняла. Я застыл, свесив руки по бокам, потому что не знал, как реагировать.
– Что ты делаешь?
– Успокаиваю тебя, – ответила она, сжав меня крепче. – Давай все обдумаем. Крики и пробивание дыр в стене ничего не решат.
– Мне уже лучше, – сказал я, почувствовав тепло ее тела, прижатого к моему.
Наконец Тесс отпустила меня и сделала шаг назад. Ее ярко-голубые глаза были широко раскрыты, а взгляд наполнен неуверенностью.
– Нам нельзя здесь оставаться, да? Входная дверь сломана, стул не защитит нас и не помешает русским зайти.
«Господи, когда все стало так сложно?»
– Да, – признал я. – Здесь оставаться нельзя. Но нас также не должны видеть вместе.
