Дорога нескончаемой лентой тянулась за горизонт. Ни тени, ни одного деревца вокруг. Одни только колючки растут на обочине, да изредка попадались белоснежные шапочки одуванчиков. Что в конце – никто не знал. Да и был ли конец у этого путешествия?
Путники, кто в одиночку, а кто группами, с утра до позднего вечера шли под палящим солнцем. Некоторые шли молча, сумрачно глядя себе под ноги. Другие старались развеселить себя и спутников, но слишком уж быстро заканчивалась вода в флягах, а до ближайшего привала – целый день пути.
Среди всех выделялась нескладная фигура Чудака. Так его прозвали за то, что он то и дело останавливался, собирая в котомку цветы одуванчика – бережно, чтобы не слетела ни одна пушинка.
– И зачем тебе этот мусор? – недоумевали его спутники. Но Чудак лишь помалкивал. Никто не поймет, будут только смеяться.
С малых лет он лелеял мечту: научиться летать так же легко и свободно, как птица. Пока что ему изредка удавалось полетать во сне, совсем чуть-чуть. Просыпался он неизменно на твердой земле, с раскинутыми в стороны руками и привкусом пыли на губах. Но ведь никто не мог запретить ему мечтать! И Чудак не оставлял надежды взмыть однажды в настоящее синее небо, почувствовать на лице свежий встречный ветер.
Нужно только изготовить крылья. И раз нет под рукой ни дерева, и перьев, Чудак решил сплести крылья из пушистых одуванчиков: они ведь умеют летать.
Порой дорога петляла, порой разделялась на две половинки: один путь был тернистым, другой – широким и безопасным, но… на нем не росло ни одного одуванчика. Как же быть?
И Чудак упрямо шагал прямо в колючие заросли, руками раздирал сплетенные ветви, с трудом протискивался между скалистыми стенами. Порой ему попадались не белые, а желтые одуванчики, и Чудак терпеливо сидел рядом, терпя голод и стужу, под палящим солнцем или проливным дождем, ожидая, когда появится нежно-пушистая головка.
Товарищи давно махнули на него рукой. Пусть себе идет. В конце концов, дорогу каждый выбирает себе сам. Как и увлечение.
– И ты собираешься делать с этими цветами? – спрашивали они иногда чисто из праздного любопытства.
– Глядите-ка, он решил сплести себе веночек! – со смехом добавляли другие.
– Вот чудак, только напрасно тратит свое время и силы, – с чувством глубокого сожаления отворачивались все.
Чудак и сам уже не раз жалел о своем решении: когда котомка зацепилась за острый камень и ветер разметал с таким трудом собранные пушинки; когда, переправляясь через бурную реку, Чудак чуть не утонул. Хорошо, что ему на помощь пришел добрый человек – такой же как он, чудаковатый, которому было не по пути с остальными.
