–Словно в раю! – шептали и верующие, и убежденные атеисты, потому что никого не оставляла равнодушным величественная красота.
Работа пользовалась спросом – не только церковники, но и зажиточные горожане готовы были платить золотом, чтобы иметь у себя в доме частичку неба. Дом художника был одним из самых больших в городе, с видом на главную площадь. Каждый вечер двери открывались нараспашку для всех желающих, дорогое вино лилось рекой. Гости без устали восхваляли талант хозяина, презрительно отзываясь о других, менее успешных мастерах. Слышать подобное, согласитесь, очень приятно.
И все было бы хорошо, пока…
Пока однажды художник не заболел. Руки тряслись и не могли удержать даже ложку, что уж говорить про хрупкое стекло. Зрение тоже начало подводить. День ото дня художник с ужасом осознавал, что окружающие его предметы все больше теряют ясность. Как теперь работать? Ведь заказчики не будут ждать.
Знакомые и родственники, без забот жившие за его счет, быстренько смекнули, что к чему. И разъехались, прихватив с собой нажитые сбережения. Жене надоело терпеть капризы больного мужа, и вернулась в дом отца, забрав с собой и детей.
Очутившись один в холодном пустом доме, художник совсем отчаялся. И даже подумал было свести счеты с жизнью – на что ему было такое жалкое существование? Но однажды в полусне увидел чудное видение. Огромный, в полнеба, чудесный витраж. Цвета были словно живые, переливались и перетекали друг в друга стеклянной радугой. Кажется, он всю жизнь мечтал сотворить что-то подобное. Жаль, что уже не сумеет…
И тут он услышал чей-то голос:
– Подумай о семье, собери разрозненные осколки. Тогда снова сможешь творить красоту.
Проснувшись, художник недоумевал: разве он плохой семьянин? Разве он не привечал всех и каждого в своем доме, или отказывал, когда у него просили взаймы? У него была семья, и не его вина, что из-за болезни все его покинули.
Однако, поразмыслив, он вспомнил про отца, который был ему не родным, но вырастил как своего сына и даже оплатил обучение у лучшего мастера. За прошедшие годы отец состарился, но был слишком горд, чтобы принимать чужие деньги. А еще был друг, с которым они вместе начинали в одной мастерской. И бедный священник из далекой деревни, что часами молился в храме, глядя на игру света: его приход был слишком беден, чтобы позволить себе такую роскошь.
На тех ли людей он тратил свое время?
Художник нашел в себе силы поправиться. Вернул жену и детей, помирился со своим стариком и разыскал семью друга, который едва сводил концы с концами. А после снова начал делать витражи. Но с тех пор тщательнее подбирал кусочки стекла для своих работ. Только лучшее, проверенное – чтобы держалось вместе, на долгие годы.
