— Готово, — говорит он и поворачивает меня к себе лицом. — Другое дело. Не фонтан, конечно, но на сегодня потянет. Платок у тебя есть?
— К-какой платок? — не понимаю я.
— Голову прикрыть.
— Мы будем заходить в церковь? — переспрашиваю озадаченно, и вдруг он смеётся.
Его серьёзное лицо преображается, вокруг глаз разбегаются лучики морщинок, и он словно становится моложе. Но столь же резко он прекращает смеяться.
— Нет, Ася. Я не хожу в церковь. Я не верю ни в Бога, ни в чёрта, но моя женщина не может появиться на людях с непокрытой головой. Таковы правила. Привыкай.
Он бесцеремонно шарит по шкафу и находит какой-то атласный платок. Даже и не знаю, как он там очутился. Подводит меня к зеркалу, скручивает косы в узел и лихо устраивает платок на голове.
Мы встречаемся взглядами в зеркале. Я — отвожу первой.
— В интернете есть ролики, учись. — говорит он. — Я не собираюсь делать это каждый раз. Сегодня можешь не краситься, у тебя горе, но с завтрашнего дня лёгкий дневной макияж каждый день. Плохо, грустно, месячные — мне всё равно. Усекла.
Он сжимает мои плечи, вынуждая посмотреть на него. И я смотрю и киваю.
— Будешь умницей, не обижу. Буду щедрым мужем.
— Послушайте, — я облизываю пересохшие губы. — Я не могу выйти за вас замуж. Я же даже вас не знаю. И не люблю. И не полюблю. — на всякий случай добавляю я. Тихо. Почти неслышно.
— Любовь — это удел идиотов, — назидательно говорит он. — Я тоже тебя не знаю, не люблю и никогда не полюблю, но скоро ты станешь моей женой. И, как ты понимаешь, выбора у тебя нет. А насчёт знакомства… Ты — Ася Сергеевна Миронова, восемнадцати лет от роду, окончила школу, провалила вступительные экзамены, я — Богдан Давыдович Тихонов, тридцать семь лет, был женат, привлекался, оттрубил от звонка до звонка, владею бизнесом, с чистой совестью плачу налоги. Вот и познакомились.
— Богдан, — тихим шёпотом пробую на вкус его имя.
Хватка на плечах усиливается. Я смотрю в злые чёрные глаза мужчины.
— Богдан Давыдович и только на «вы», — бросает он и резко встряхивает меня. — Пошли на выход.
Я не хочу. Но он прав — выбора у меня нет. Не знаю, почему так, но верю ему на слово.
Мужчина берёт меня за руку и уверенно ведёт к двери. Я смотрю на его широкую спину, на литые мышцы, что грубо перекатываются под тесной рубашкой, и стараюсь привести свои мысли в порядок. Но это невозможно, потому что он внезапно тормозит, и я врезаюсь в его спину.
— А ты ещё кто такой? — цедит Тихонов, открыв дверь.
