– Так нам-то это зачем, – вздохнул Пшикс. – Вы же хотели сюда прийти, а мы так, за компанию.
Диафрагм побагровел – но быстро понял, что к чему, и даже как-то лукаво улыбнулся.
– Да, действительно, что это я, – пробубнил он. Но в дверь не постучал.
– Стучать-понимать-узнавать! – раздалось из внутреннего кармана.
– Вам не кажется, что он… она… оно начинает разговаривать? – замялся Глиццерин.
Октава же, тем временем, вцепилась взглядом в зеленоватое свечение, которое пробивалось из-под ткани плаща Шляпса. Пшикс заметил это.
– А, точно, – спохватился он. – Я же так и не успел сказать, зачем нам понадобилось идти к Фиолетовой… Фиолетовой с оттенком пурпурного Двери. В общем, все из-за этой штуковины.
– Я думала, до этого мне казалось, что кто-то говорит и что-то светится. Что это такое? – нашла в себе силы девушка.
– В том-то и проблема, что мы не знаем. Но, повторю еще раз, по-моему, оно начинает говорить связно…
– Брыть-говорить-открыть!
– Все, – какая-то пружинка внутри люминографа нагрелась до предела и лопнула, ударив по сознанию. – Гори оно все магическим пламенем.
Диафрагм Шляпс постучал. Момент воистину исторический – никто уже много лет такого не вытворял.
Ответа не последовало.
Люминограф разошелся и постучал еще раз, приложив больше усилий. Это уже тянуло на упоминание в исторической хронике, при этом вынесенное в отдельных учебниках в красную рамку с жирным восклицательным знаком.
– Может, второй раз все-таки не стоило? – забеспокоился пиротехник.
– Я, конечно, в это байку не особо верю, – прошептала Октава Крокодила. – Но мне как-то не по себе…
А потом дверь открылась – что странно, без жуткого скрипа, страшных завываний и холодка.
Свет в коридоре не горел, вот все трое не сразу поняли, кто стоит за дверью – первым делом они опустили голову вниз, услышав «мяу».
На пороге сидел заспанный и в меру упитанный кот – белый с рыжим ухом. Животное лениво рассматривало незваных гостей, явно негодуя из-за того, что ему пришлось проснуться.
Когда глаза Диафрагма, Октавы и Глиццерина привыкли к темноте, они увидели за котом два огромных махровых комка.
– Здрасьте, – сказал ни то кот, ни то комки, ни то кто-то другой. – А, точно, свет.
Щелчок пальцами – и магические лампы в коридоре загорелись.
Огромные махровый комки на поверку оказались не менее огромными и не менее махровыми тапочками, нога в которых утопала, словно в зыбучих песках. У ноги, кстати, было продолжение.
Хозяин дома с Фиолетовой Дверью с оттенком пурпурного холодно смотрел на гостей, а они смотрели на него. И только кот, похоже, никак не интересовался происходящим.
