Ксерокопия Египта - Денис Лукьянов

А критики скажут, что слово "рассол", мол, не римская деталь,

что эта ошибка всю песенку смысла лишает…

Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,

мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Булат Окуджава

Поменяйте Рим на Египет – и получится то же самое…

…тому мужчине, который стоял передо мной в очереди в Бенетоне. В принципе, за многое – хотя он об этом даже не догадывается….

P.S.: Книга представлена в авторской редакции, и автор просит искреннего прощения за самые глупые на свете опечатки и описки.

Ваш бог ленив, гнев на любовь смирив.

Ваш бог ослеп, нищим давая хлеб.

Король и Шут

Как бы странно это не звучало, но все началось с жуков.

Скарабеи шевелили маленькими лапками нерасторопно, словно только проснувшись и осознав, что нужно опять идти на работу, преодолев при этом все девять кругов насекомого метрополитена. Жуки шуршали, издавали звуки, которые, при желании, можно было бы сложить в мелодию – некоторую современную музыку из чего только не делают. Они копошились в горячем песке, пробираясь сквозь бежевые крупинки, которые нежно чесали их хитиновый покров. И не то чтобы скарабеи чем-то интересовались – просто бегали туда-сюда, не придавая ничему вокруг, как это обычно и бывало, никакого значения.

Но это до поры, до времени.

Песок начал капризничать и меняться – сначала мир черных жучков затрясло, и миниатюрные крупинки задребезжали, словно были мукой, которую решили для воздушности просеять через сито. Потом – если смотреть не с уровня глазиков жуков, а сверху – пустынные барханы начали менять форму, переваливаясь с боку на бок в своем вечном и спокойном сне. А потом, потоки песка водопадами обвалились внутрь, закружились в бешеную воронку, пока не явили миру нечто.

Жуки, и так напуганные до безумия, теперь просто, ну, обалдели – нечто отбрасывало тень, загораживая палящее солнце, которое скарабеем вовсе не мешало, а, наоборот, всегда грело спинку и брюшко.

Насекомые застрекотали – еле-слышно – и поспешили к тому месту, где песок еще не до конца успокоился и, нервничая, вновь собирался в ровные барханы.

Насекомые, по природе своей, не смогли бы понять, что находится перед ними. Но, если, как говорят, «гены – штука страшная», то генетическая память насекомых – штука просто кошмарная.

Эта самая память дернула за определенные нейрончики в миниатюрных головках скарабеев, и жуки тут же, как один, затрещали усиками, в панике разбежавшись прочь.