Рондо на тему любви. Ради счастья, ради нашего, если мы хотим его… Любовь стоит того, чтобы ждать | страница 29
– Тебе какой? – с застывшей над кнопками этажей рукой обратилась женщина к Миле.
Мила замялась. Она не помнила, на какой этаж ей нужно. Но какую-то цифру надо было назвать, и Мила брякнула:
– На самый верхний!
– Туда лифты не ходят, – хрипло произнесла женщина и нажала на 77-й этаж.
Вскоре лифт остановился и женщина вышла. Обернулась к продолжавшей стоять в глубине лифта Миле и строго сказала:
– Выходи! Дальше только пешком.
Мила ступила на площадку этажа и застыла, не зная, что ей делать дальше.
– Ну, ты идёшь со мной? – поторопила её женщина, протягивая Миле руку, а другой указывая на лестницу, ведущую вверх.
– Но там же ничего нет! – робко возразила Мила.
– Ты уверена? – усмехнулась женщина, – Всегда есть что-то выше, чем тебе кажется.
– Мне кажется, что мне нужно спуститься ниже, – ответила Мила.
– Как хочешь, – пожала плечами женщина и холодно добавила, – Это твой выбор! – и легко пошла по лестнице вверх, звонко цокая тоненькими шпильками по ступенькам.
– Кто Вы? – крикнула ей вдогонку Мила.
– Ты сама знаешь! – донёсся голос сверху и…
И Мила проснулась в холодном поту. Евтерпа – муза лирической поэзии и музыки звала её за собой, ставя перед выбором – любовь или музыка? Виктор или она, Евтерпа?
Впервые её счастливый сон предвещал Миле что-то ужасное…
15
Начало концерта уже задерживалось на 10 минут. Это было нонсенсом для чопорных англичан и в зале нарастало раздражение. А в душе Виктора зрела тревога. Тревога за Милу. Утром она была сама не своя. После двух волшебных ночей и великолепно проведённого вместе дня, такая родная, влюблённая, открытая Мила вдруг закрылась, помрачнела, скомкала прощание и, как показалось Виктору, с облегчением убежала на репетицию. Но он же никогда не видел её до концерта. Возможно, она так выглядела всегда, настраиваясь на выступление? Или заболела?
А в это время администраторы зала тщетно пытались достучаться до Людмилы Копачинской, запершейся в гримёрке. Как последнее средство перед выламыванием дверей, позвали маэстро Юрия Башмета…
Юрий Башмет остался чрезвычайно недоволен прошедшей сегодня репетицией. Солистка явно была не в себе. Её интерпретация Концерта Брамса кардинально отличалась от первого выступления, а темп, который она взяла, был уже на грани возможности оркестрантов «Новой России». На его замечания Мила только кивала головой, но продолжала гнуть свою, только ей понятную, линию. А теперь и вовсе заперлась в гримёрке и не желала выходить.