, а испытывать и лишь то, что легально, его мозг со временем принимает это за норму. Способность испытывать сильные эмоции атрофируется. Она попросту не используется. Но это не значит, что мозг нельзя простимулировать в нужном русле и тут на помощь приходят синты. Полулегальные наркотики, на часть из которых ОБПЧ закрывает глаза, а за распространение другой части можно получить серьезный срок. Пара капель, разведенных в воде, доведет до исступления, оставив наутро состояние, схожее с похмельем. И конечно, «рэд» пользуется большим спросом, чем прочие. Кто не хочет хотя бы раз в жизни испытать нечто большее, чем просто секс?
И Мелоди взрывалась изнутри щенячьим восторгом и нежностью к человеку, которого знала от силы пару часов. Она двигалась, слегка вонзаясь маленькими ноготками в его грудь, рисуя пальцами узоры и прикусывая губу. Синтетический коктейль вызывал в ней любовь, безграничную, самоотверженную, всеобъемлющую. В этот момент, прикасаясь к чужому телу, Мелоди считала, что умрет за него, если понадобится. Или убьет. Ее бессмысленная жизнь, полная бессмысленных, отточенных действий день за днем, обретала ценность. И хотелось бросить курить, начать новый день с чистого листа, научиться играть на скрипке, потому что кто-то когда-то говорил, что ее пальцы созданы для этого. Пальцы, созданные, чтобы держать смычок. Эта мысль невольно рассмешила Мелоди. Она пыталась сдержать рвущийся наружу смех, пока парень двигал тазом, придерживая ее за бедра. Но, щерд возьми, разве это не счастье, разделить с ним свою радость прямо здесь и сейчас? И она захохотала, из приличия прикрывая рот ладонью.
Фёрст не оценил ее искреннего порыва. Смех в постели и без того не всегда бывает приемлем, а уж под синтом тем более.
– Ты чего? С ума сошла? Прекрати смеяться, я так не могу.
– Прости, – выдавила из себя Мелоди, но смычок полностью завладел ее сознанием, смех снова рвался из груди.
– Тише ты. Хочешь, чтобы сюда обэпэче нагрянули, да? Мне проблемы не нужны.
Его слова еще больше рассмешили женщину. Фёрст еще раздумывал, стоит ли вернуться к прерванному занятию, так и застыл стоя на коленях перед ней, готовый продолжать, а Мелоди уже свернулась калачиком, не в силах остановить смех.
– Вот дерьмо! Да ты двинутая, – бормотал он, собирая одежду по полу и спешно натягивая на себя.
Он исчез за считанные минуты, говоря что-то на ходу и называя ее конченной психичкой. Смех Мелоди перешел на всхлипы. В груди образовалась бездонная пропасть, хотелось бежать за ним, остановить, вернуть и никогда больше не отпускать, но она даже не помнила его имени. И это отрезвляло. Досчитав до двадцати, Мелоди смогла немного успокоиться и, перегнувшись через край постели, достать смятую пачку сигарет с зажигалкой. Лежа на спине и выпуская дым к потолку, она возвращалась мыслями к сегодняшнему допросу и Эдварду Поупу. Так ли правильно решать судьбу человека, будучи продажным копом, балующимся синтезированными эмоциями? Но жизнь не делится на черное и белое, так уж оно есть и ничего не попишешь.
