– Спасибо, что пришли. Мы делаем важное дело, – произнес он, широко улыбаясь.
– Интересное место, – пробормотал Поуп, испытывая дискомфорт от его излишне радушного приема.
Человек, должно быть, организатор уличного кинотеатра, носил черный кардиган с длинными полами поверх такой же водолазки, и свободные брюки-шаровары. Его водянистые глаза, аккуратная бородка и распущенные длинные волосы отчего-то показались мужчине знакомыми. Правда, он так и не смог вспомнить, знал ли его прежде или же кого-то похожего.
– Мы рады каждому новому члену. Прошу занимайте свое место, сеанс скоро начнется. Горячий чай каждый наливает сам. Теплые пледы, на случай если вы замерзнете, вон там, – сообщил он все так же приветливо и тут же переключился на другого гостя.
Поупа должны были насторожить его слова. Нет, радость не входила в перечень запрещенных эмоций, а ее проявления допускались в определенных пределах и все же слышать «мы рады» было непривычно. Он занял пустующее место в седьмом ряду, ближе к краю, оставив еще три стула пустующими, но и их вскоре тоже заняли. А затем безо всяких приветственных речей и анонсов начался киносеанс, продлившийся без малого три часа.
Три часа, перевернувшие жизнь Эдварда Поупа, законопослушного гражданина, и приведшие его в комнату для допросов с последующим судом и вынесением приговора. Три часа, проведенные за просмотром киноленты, где герои влюблялись, ссорились, опасались за здоровье близких, оплакивали умерших и отдавали собственные жизни на фоне невероятных приключений, чтобы спасти тех, кто им дорог. Три часа о простых вещах, ставших запрещенной фантастикой после принятия и проведения Реформации населения.
В какой-то из сюжетных поворотов Поуп поймал себя на мысли, что в его глазах скопилась влага. Так много влаги, что она, не имея иного выхода, стекала тонкими лентами по щекам. Мужчина оттер их и просушил ладонь рукавом пальто, попутно понимая, что продрог. Пару бутылок пива, купленных по дороге сюда, он прикончил на первой половине фильма, но встать и налить себе горячего чая или взять плед ему даже не пришло в голову. Происходящее на экране полностью захватило сознание.
Прежде, чем фильм закончился, а экран погас, Поуп еще дважды тер лицо, даже не понимая, что это слезы.
– Вы участвовали в организации нелегального кинотеатра? – голос Сприн грубо и бесцеремонно возвращал его к реальности. – Знали кого-то из тех, кто там был?
– Нет, я же сказал. Совершенно незнакомые лица, никто не называл имен и не говорил со мной, – пожал плечами мужчина.
