Я всё так же наблюдал, пока осторожно подошел к краешку, достал специальный порошок и начал аккуратно сыпать его на факелы по обе стороны двери. Огонь медленно, но шустро начал гаснуть. Меня никто не замечал. Я сам бы не заметил. Ибо то, что творилось сейчас передо мной в зале являлось любопытным явлением.
Ширму убрали. За ней стояло какое то приспособление, которое выглядело как четвероногое нечто. В свете факела в моих глазах стояли блики, но у каждой лапы этого устройства даже я смог разглядеть крепления для рук и ног. Неизвестные в фартуках начали приготавливать приспособление для чего-то. Девушка завизжала. Её крик прервал удар мужчины о её челюсть. Она замолчала. Охранник снова начал что-то говорить. На этот раз я прислушался. Человеческий язык я знал не слишком хорошо, да и эхо мешало. Но понял я вот что.
Этот садист, чистый мой брат по крови, только человек, что то сказал про вину девушки, которая не хотела подчиняться. И поэтому теперь она послужит в целях более простых, которые не требуют подчинения. Девушка стала умолять. Тот посмеялся, взял из рук людей в фартуках какую то тряпочку и прижал её к лицу своей жертвы.
Огонек в факелах подо мной погас. На меня никто не обратил внимания. Когда я спрыгнул вниз и тихо отворил дверь, тело девушки начали устанавливать на приспособление. Я даже посмел не торопится – аккуратно убедившись, что внутри никто не заметит меня, я вошел и закрыл дверь так, как это сделал последний выходящий из неё человек.
Мне стало до жути интересно – зачем на чердаке влиятельного аристократа так темно, а в ней ходят-бродят всякий подозрительный люд. Своими глазами я сразу увидел тесный, узкий коридорчик, стены которого были грубо сколочены из толстых досок. Прокрался по нему к другому концу. Принюхался. Значит не показалось. Мою догадку подтвердила картина, что я увидел при входе в это помещение.
Клетки. По обе стороны, но на расстоянии друг от друга находились клетки. Высокие, с толстыми прутьями, крепкие. В них – люди. Грязные, лишь в наволочках, они сидели на полу, на сене, и смотрели в одну точку. Большинство из них были девушки, женщины, как на подбор с прекрасными телами, которые вызывали непомерный аппетит у любого, кто имеет между ног хоть какой-нибудь пестик. Рядом с ними были ночные горшки. Неподалеку миска с остатками уже твердой еды. Меня они не видели. Они, кажется, вообще уже не знали что вокруг творится. Очень знакомо. Такое я видал в недавно посещенном улье гоблинов, крадя у них очередную безделушку.
