Меньше всего связей и заметок досталось юнкерам. Карпов, Макаров, Свойский и Капьев поступили в училище из самых разных военных гимназий – кто из Нижнего Новгорода, кто – из Орла, и так далее. Их отцы все, как один, были военными, но при этом также служили в разных подразделениях и в разных уголках империи. Особняком стоял юнкер Зернов – он приходился младшим сыном чиновнику Военного министерства, который начинал службу в полку генерала Сердецкого, однако их пути тоже довольно быстро разошлись.
Кавалерист Чагин, 27 лет, из смоленских уланов. Оказался личностью интересной. Блестящий офицер и знатный бонвиван имел виды на карьеру в гвардии после войны с турками. Однако, судя по всему, успехи на личном фронте вскружили ему голову настолько, что бравый ротмистр закрутил роман с замужней дамой, не потрудившись поинтересоваться должностью её благоверного. Отправка его в Дмитриевское училище была то ли ссылкой, то тихой гаванью дабы пересидеть бурю, начатую возмущенным и могущественным супругом.
Вахмистр Белов, недавно отпраздновал 28-ой день рождения. Сирота, сведений о родителях не сохранилось, однако в возрасте 8 лет был определен в Александровский кадетский корпус для малолетних сирот. После упразднения корпуса прибился к полку, а вскоре был зачислен в состав, как «подающий успехи». Успехи, видимо, были действительно выдающимися, потому что Белов от рядового дослужился до гвардейского вахмистра – высшего унтер-офицерского чина, помогая командиру эскадрона. Был ранен в русско-турецкой, с 1879 стал каптенармусом Дмитриевского училища. Мог ли он пересечься с Чагиным во время войны с османами, и если да – то что их объединяло?
Больше всего связей было между Красовским, Паниным и покойным Сердецким. Они были неразлучны с середины 1840-х. Когда Сердецкий получил свой собственный полк, за ним сразу же последовали оба его друга. Во время Дунайской кампании Владимир Павлович отличился в сражениях с турками и даже был произведен впоследствии в генералы, но уже очень скоро его карьера, по неизвестным причинам, замедлилась. В 1865 году Сердецкого назначили начальником училища, где он со товарищи и провел следующие 15 лет. В заметках Нораева отмечалось, что генерал отметился чем-то предосудительным во время Крымской войны. Доказательств не нашлось, со временем история подзабылась, но подозрения остались, поэтому звание и хлебную должность Сердецкий в результате получил, но являлись они, скорее, почетной ссылкой. В действующую армию генерала не возвращали ни для подавления польского восстания, ни для недавней войны с турками.
