Японскую церковь со своим епископатом. После этого все новообращенные японцы тут же перешли на его сторону, а русские священники вернулись в Россию, оставив своего архипастыря в одиночестве
16.
«Начало национальности, – с горечью отмечал столетие тому назад русский публицист, – вызвало междоусобную борьбу в самом лоне Церкви. Тут то и сказались вредные последствия отсутствия реального единства между Православными Церквами. Православная Церковь существовала только в идее, а в действительности существовало несколько православных национальных Церквей, в которых дух национализма заглушил идею Церкви Вселенской»17.
К каким последствиям привел этот «парад суверенитетов», мы знаем: одна за другой явочным порядком объявили о своей независимости Грузинская церковь (в 1917 г., признана таковой Москвой в 1943 г., Константинополем – в 1990 г.), Польская (в 1924 , признана таковой Русской церковью лишь в 1948 г.), Албанская церковь (в 1929 г., признана в этом статусе в 1937 г.) и т.д. Константинопольская церковь не состоит в Евхаристическом единстве с Американской православной церковью, Румынская – с Иерусалимской, последняя – с Антиохийской, Русская – с Константинопольской, Александрийской, Элладской и Кипрской, хотя никто из нас ни в чем не погрешил против веры, не нарушил догматов. Горькие и справедливые, к сожалению, оценки даются такому положению дел: «В христианской истории мы видим не больше единств и согласия, чем в истории внешней, не-христианской. В христианских обществах не только не сняты и не изжиты те разделения, которые разлагают и разрушают «естественный» порядок жизни, – ведь не примирены и не погашены и здесь расовые или национальные антагонизмы» 18.
Или другая, не менее пессимистическая: «Вчера переживал то, что так очевидно: боязнь взглянуть правде в лицо, боязнь «пророческого» слова. Или, вернее, масса «пророческих» слов – о единстве, о призвании Православия в мире и т.д. но слов, так сказать, заведомо «на воздух». Это, может быть, самое страшное в современном Православии: слова ни к чему не обязывают, они часть ритуала. И причина этому простая: Православие отказалось признать факт крушения и распада православного мира. Решило жить в его иллюзии, больше всего – в иллюзию превратило Церковь»19.
Мы забыли, что «один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4:6), что «человечество не абстрактное существо, его субстанциональная форма реализуется в христианском мире, во Вселенской Церкви»
