русской народности. «Церковь слилась в одно нераздельное целое с национальным государством, усвоила вполне его политическую задачу и историческое призвание»
37.
Но и это еще – не вся беда. Церковь не просто слилась с государством, она сама стала государством, причем в степени и формах, вполне конкурирующими с римскими аналогами. Церковь удовлетворяется тем, что она – вне государства, и сам факт отсутствия гонений в свой адрес выдает за то «симфоническое» состояние, которого она, якобы, веками добивалась. Удалившись от общественной власти, национальная Церковь обособляет свою иерархию от кого бы то ни было, и та принимает самодостаточные черты церковной бюрократии, не подчиненной и неподконтрольной никому, кроме самое себя.
Сегодня наблюдается удивительная картина: Церковь все более уходит в сторону от остального нехристианского общества, замыкаясь в себе. Не только Отцам и Учителям Церкви, но даже архиереям, жившим 100-200 лет назад и в голову не могло прийти, что Церковь стоит вне политики, не участвует в формировании органов государственной власти, никак не реагирует на реформы, касающиеся миллионов православных христиан, не учит детей «Закону Божьему», не взывает к совести зарвавшихся чиновников и не призывает милости к падшим. Для нас, увы, это – норма жизни.
Давно канули в Лету времена, когда церковное имущество и пожертвования шли отдельным христианам, больным, сиротам, убогим, в том числе иноверцам. Сегодня Церковь, которую апостол Павел называл «Телом Христа, полнотой Наполняющей все во всем» (Еф.1:23) воспринимается, как общество специфического вида. Помощь Церкви в наши дни – это денежный (или имущественный) дар организации под названием «Церковь», а уж потом – конкретному человеку. Справедливости ради скажем, что эти тенденции возникали еще в эпоху Вселенских Соборов. Хотя, конечно, были не столь глубоки и губительны для христианства, как в наши дни. В такой Церкви есть брат по плоти, крови и вере, но нет человека, каким его замыслил Творец на Своем Предвечном Совете.
Помнится, славянофилам очень нравилось говорить, повторяя (или, все же, придумывая?) поговорку, будто, по-русски, «одному человеку не спастись, а всей деревней – как в Рай не попасть?!». Не понимая, очевидно, что при таком подходе у нас не могли бы появиться ни преподобный Александр Свирский (память 17 апреля), ни преподобный Сергий Радонежский (память 5 июля), ни преподобный Серафим Саровский (память 19 июля) – никто из них не был замечен в стремлении спастись «всей деревней». Напротив, жили по правилу: «Стяжи Дух мирен и тысячи спасутся вокруг тебя!».
