Люси хихикнула.
— Мама, смотри. У него хвост, как у Тианы.
Она с любопытством протянула руку как раз в тот момент, когда капитан Рибек отдернул хвост с изумленным выражением на лице.
— Люси, не трогай, — сказала Эбби, не сводя с него взгляда. Вряд ли ее дочь могла нанести вред его драгоценному хвосту.
— Ребенок не сделал ничего плохого, — быстро ответил капитан. — Дети по природе своей любопытны. — Он обратился непосредственно к Люси. — Хочешь потрогать его?
— Она не может тебя понять. Я единственная, кому внедрили переводчика.
Он во второй раз выглядел изумленным и тут же подозвал одного из группы инопланетян, стоящих у него за спиной.
— Мекой, женщинам понадобятся устройства для перевода.
— Нет, не понадобятся. — Она притянула Люсю ближе. — Нет необходимости подвергать их боли, когда мы все равно возвращаемся домой.
— Боли?
— При вживлении устройства. Это чертовски больно.
На этот раз выражение его лица стало грозным; его темные глаза вспыхнули, и она могла поклясться, что его плечи напряглись.
— Оно не должно было причинить тебе боль. Я обещаю, что мы не причиним боли твоим женщинам. Но было бы проще, если бы мы могли общаться.
Эбби прикусила губу. Инстинктивно ей хотелось довериться большому инопланетянину, хотя она знала, что лучше не терять бдительности. Кроме того, пришельцам легче разделить их, если не только она будет способна общаться. Но решение принимать не ей одной. Она повернулась к девушкам. Все они сгруппировались позади нее, каждая держала ребенка. Даже Молли взяла Джинджер на руки, хотя держала младенца не так крепко, как хотелось бы Эбби.
— Девушки, капитан предложил дать вам всем переводчики, чтобы вы могли понимать, что они говорят. Он заверяет, что это не больно, но я не могу сначала проверить на себе, так как у меня уже есть один. Вы хотите?
Первой заговорила Люси:
— Мама, я хочу. Я хочу знать, что говорит Леонардо.
— Не думаю, что это хорошая идея, малышка. — Она бросила обеспокоенный взгляд через плечо на большого инопланетянина.
— Почему ты не хочешь, чтобы ребенок все понимал? — спросил он.
— Я не хочу, чтобы ей было больно.
— Я бы никогда не сделал больно ребенку. — Его возмущение казалось искренним, но что, если он не понимал, как легко можно причинить боль человеческому ребенку?
Тешауна пожала плечами и вышла вперед.
— Я проверю это. Мне удалось родить четырехкилограммового ребенка. Я не переживаю из-за боли от маленького укольчика.
Эбби не назвала бы жгучую агонию от инъекции маленьким укольчиком, но если Тешауна сама вызвалась, она не станет ее отговаривать.
