– Что ж за лицо-то? – хохотнул старый. – Рябая или кривая?
Молодой вздохнул:
– Не рябая, дядя. И не кривая. Очень даже из себя красивая. Принцессу Арвеллу помнишь?
– Как не помнить? Хорошенькая была.
– Точно. Смотрит Хпуро: а это сама принцесса и есть. Такой его страх взял – ни побежать, ни крикнуть. Ноги будто к земле приросли. А принцесса улыбнулась и сразу исчезла.
– Так уж и сразу?
– Не веришь? – надулся парень. – Ну и ладно! А, по-моему, всё правда. Нет принцессам покоя, вот они и бродят, бедняжки.
– Смотри, как бы тебя за эдакие речи самого… – старший провёл по горлу ногтем большого пальца.
Младший промолчал. Отломил краюху и принялся отковыривать от неё крошки. Отщипнув, долго мял в пальцах, а после отправлял в рот.
– Это, дядя, – произнёс, наконец, он, – не я говорю.
– А кто же?
– Все.
– Как так «все»?
– А так и все. Все до единого. Ясно же, что это он…
Парень запнулся на полуслове. Повертел головой, всматриваясь в темноту под арками.
– Зачем тогда принцессу приволок, спрашивается? – принялся рассуждать его товарищ. – Развёл секретность, а люди-то не дураки. Всё поняли. Мне вот горничная сказала, Лима. Может, знаешь?
– Беленькая такая тётенька?
– Для тебя, может, и тётенька, а по мне так… Да не про неё речь! Лима сказала, что Лайда гостила у него до конца лета.
– Выходит, жива?
– Так все говорят.
– Куда ж она теперь подевалась-то? Может он и её…
– Глупости! Зачем бы ему?..
– Неужто сбежала?!
– Может и так. Нам-то почём знать? Мы – люди маленькие.
Парень скривился:
– Ты, дядя, всегда так говоришь, а сам всё про всех знаешь.
– Знаю, что и все. Не больше, не меньше.
– Думаешь, про Арвеллу – враки?
Старый пожал плечами:
– Я её не видал…
– А других?
– Каких других?
– Ну, призраков?
– И других не видал. Хотя нет, постой, – он осклабился, стукнув себя кулаком по коленке. Свет от покачнувшегося фонаря скользнул вдоль стены. – Как то раз… Я тогда ещё молодой был. Не такой, как ты – постарше, но всё равно молодой. Выпил я, значит, перебродившего пива. Без умысла выпил, по недомыслию. Лежу, значит. Голова кругом. Смотрю: бабка моя идёт, покойница. Остановилась подле меня, глазами лупает. Постояла так, постояла и говорит: «Вот же свинья немытая! Отходить бы тебя метлой, да поганиться неохота»!
– Неужто бабка?! – выпучил глаза молодой.
Его собеседник только отмахнулся:
– Не бабка, понятно. Мать это моя была. Они с бабкой похожи, вот я…
– Да ну тебя, дядя! Я вот думаю, не соврал Хпуро. Зачем бы ему врать-то?
