Замолчав, она принялась остервенело жевать краснопёрку. Гараш выждал некоторое время, но, поскольку, продолжения не последовало, спросил:
– Что было дальше?
Заноза мазнула рукой:
– Что было, то быльём поросло. Нынче уж и не упомнишь. Только вот, что я скажу, парень: у меня это житьё сиротское в печёнках сидит. Хочу жить по-людски: домик свой заведу, скотинку… Корову хочу. У нас с мамкой была корова да гусей две дюжины. Что скажешь? Думаешь, будет у меня коровка-то?
– На месте короля я бы тебе и домик пожаловал, и корову, – усмехнулся Гараш. – Но я не король.
– От короны, как и от сумы, зарекаться не след! – расхохоталась Заноза. После покосилась на угрюмо молчавшую принцессу и тоже надолго замолчала.
Новый день принёс путешественникам новые неприятности. А точнее, проблемы и, притом, нешуточные.
С самого утра Лайда казалась утомлённой и подавленной, но, сказать по правде, Гараш с Занозой не придали этому значения. Принцесса куксилась постоянно, и к её странностям успели привыкнуть. Насторожились они лишь тогда, когда девочка театрально приложила ко лбу сморщенную ладошку и объявила, закатив глаза:
– Кажется, у меня жар.
К удивлению Гараша, выяснилось, что это не выдумка. Лоб принцессы и вправду горел. Нужно было срочно что-то предпринять, но никакого разумного выхода не находилось. Чтобы попасть в ближайший город, придётся ещё миновать развязку с Фарисовой дорогой, а это вовсе не близко.
– Боюсь, вы не сможете ехать дальше, ваше Высочество! – проговорил мальчик, отчаянно пытаясь отыскать решение. – Вам стоит остановиться в первой же гостинице.
– Я хочу лечь в постель! – заныла принцесса.
– Не хнычь, девонька, – Заноза попыталась приободрить её, но вышло не слишком убедительно. – Доберёмся до постоялого двора, там и приляжешь.
Не обращая внимания на уговоры, Лайда опустилась на шею лошади.
– До ближайшей гостиницы не меньше пяти тарелов, – шепнул Гараш. – Мне нужно было сворачивать раньше, но теперь… Я должен ехать с вами.
– Кому должон-то?– ответила Заноза тоже почему-то шёпотом. – Езжай своей дорогой, а мы уж – своей…
– Что если у принцессы степная лихорадка? – спросил Гараш скорее у самого себя, чем у Бурбеллы.
Лайда услышала – подняла голову и жалобно простонала:
– Я умру, Тумай? Скажите, что я не умру!
– Я те помру! – прикрикнула на неё Заноза с наигранным легкомыслием. – Кто ж мне за покойницу заплатит-то?! Так что не вздумай! Хочешь – не хочешь, а живой доставлю!
Услышав эти слова, Лайда, кажется, успокоилась – снова прилегла и закрыла глаза.
