Придвинувшись к Занозе, Гараш зашептал:
– Я еду в Гарцов. Там сделали сыворотку от степной лихорадки. Если мне удастся найти, друзей, сыворотка будет у нас, и мы сможем помочь принцессе.
– Чего раньше-то молчал?! – выпучилась девица. – Скачи в свой Гарцов что есть духу, да не обертайся! А мы уж как-нибудь доберёмся.
Гараш покосился на принцессу:
– До Лакова вам не доехать. Остановитесь в первой же гостинице. На обратном пути я вас найду, обещаю.
– Поучи дядьку лыко драть! – отозвалась Заноза. – Авось не дурней тебя буду! Ищи нас в Литване.
– Не боишься, что я не вернусь? – улыбнулся Гараш.
Девица разглядывала его целую вечность, а потом вдруг сказала:
– Куда ж ты денешься? Вернёшься как миленький.
Гараш и сам знал, что обязательно вернётся.
– До встречи! – шепнул он, пуская коня в галоп.
Заноза только махнула рукой на прощание.
Никлас выехал из Ристона с твёрдым намерением скакать до рассвета, но усталость всё же одолела его и сделалась почти невыносимой в то самое мгновение, когда слева от дороги показались далёкие огни приморского Туспена.
– Я должен поспать! – сказал Никлас половинке луны, исправно освещавшей дорогу.
Луна не ответила. Желания путника были ей безразличны.
– Я устал, – пожаловался Никлас в пустоту.
Луна не стала уточнять, что он имеет в виду, да он и сам не знал этого наверняка. Ему хотелось спать, но сон мог избавить лишь от телесной усталости. Усталость душевная никуда не исчезнет, спи хоть несколько дней кряду.
– Я встану до рассвета, – пообещал Никлас луне, хотя та не брала с него никаких обещаний. – До рассвета. И сразу – в путь.
В Туспене он без труда отыскал ночлег – во время ярмарки здесь всё было рассчитано на приём гостей. Заплатив за комнату вперёд, Никлас поручил хозяйке разбудить его с первыми петухами, не раздеваясь, упал на продавленный матрац и провалился в холодный, беспокойный сон.
Наутро он в очередной раз убедился, что люди – существа безответственные. И владельцы гостиниц не исключение.
Когда Никлас открыл глаза, солнце за окном уже светило вовсю. Петухи давно исполнили свою утреннюю песню и теперь важно бродили по двору, ковыряя землю в поисках червяков. Как выяснилось, хозяйка ушла на рынок, начисто забыв о постояльце.
Мысленно выругавшись, Никлас отказался от предложенного завтрака, хотя девушка-служанка и убеждала его поесть, напирая на то, что стоимость кормёжки входит в цену, уплаченную им накануне. Никлас ничего не стал объяснять, только велел оседлать лошадь, как можно быстрее.
