Сын воеводы усмехнулся, проходя мимо:
– Перышки не хочешь почистить, пташка? – и, не дожидаясь ответа, поспешил за товарищами.
Евья, которая хлопотала над вечерей, подозрительно глянула – и что это за речи панибратские? – но, заметив, как нахмурилась Таскув, ничего выспрашивать не стала. Только бросила вслед ему:
– Ты иди-иди! Неча тут.
Чего неча, не пояснила, а воеводов сын громко хмыкнул на её угрозу. Скоро многолетнюю тишину здешних мест нарушил плеск воды и ядрёные ругательства мужчин, познавших настоящий холод горных озёр.
Не долго-то забавляясь, они один за другим возвращались и рассаживались у огня. Потекли в полумраке обычные дорожные разговоры. А вогулы держались чуть в стороне. Евья и вовсе смотрела на муромчан с нескрываемым недоверием и подходить к ним близко отчего-то остерегалась. Но как только Елдан отошёл от Таскув, чтобы поговорить с сыновьями, его место занял Смилан. На возмущенное выражение лица Евьи совсем внимания не обратил, а потому тётка так и не облекла своё негодование в слова. Только и продолжила пристально за ним следить. Воеводов сын присел рядом и немного помолчал, поглядывая искоса, будто подбирал слова.
– Я очень рад, что ты согласилась помочь нам, – проговорил он наконец серьёзно. – Но, если честно, я думал, что хвалёная кудесница окажется старше… Совсем чуть-чуть.
– Боишься, не справлюсь? – Таскув глянула на него, отогнув край капюшона.
Воин пожал плечами, глядя на сияющую огненными отблесками гладь озера.
– Нет. Просто я всегда представлял себе, что шаманы – это старики или старухи, которые видели многое за свою жизнь.
– Но ведь когда-то они были молодыми, – спокойно возразила Таскув. – И родились не с бубном в руке.
– Тоже верно, – усмехнулся Смилан. – Теперь я вижу…
Таскув встретила его взгляд и тут же потупилась. От чего-то ей стало неловко. Будто она разочаровала кого-то, сама того не зная.
Они посидели еще немного рядом, пока не пришлось укладываться спать. И Таскув было интересно, о чем думал воеводов сын всё это время, хоть она и догадывалась. Он хмурился, смотрел вдаль да всё крутил на запястье под рукавом то обручье с дубовыми листьями. Вот ведь как за княжича своего переживает, каждому вождю таких бы воинов.
Всю ночь мерещились в темноте шаги Унху. Как он там, один в лесу? Или тоже вышел к горам? А ну как налетит на диких зверей? Но он умелый охотник, знает тропы – а значит, сможет выбрать безопасный путь и место для ночлега. Но Таскув всё равно вздрагивала и открывала глаза, когда мерещился ей шорох травы. Но никого не было. Лишь дозорный сидел у огня.
