Когда-то, еще будучи облаком, Габриэль что-то слышал о мхе, он должен где-то расти, значит с той стороны север. Но что мне это даст, если я не знаю, с какой стороны пришел. Да и мох не растет на васильках. Пока Габриэль размышлял, небо резко начало темнеть, солнце садилось.
Когда за окном окончательно потемнело, Лер-Лерок начал беспокоиться, где же Габриэль?
– Да не переживай ты так, Хокка пытался его утешить, – он скоро вернется.
– Он уже давно должен быть здесь, наверно что-то случилось. Что-то нехорошее.
– А по-моему, Габриэль просто отправился домой.
– Он никогда так не поступил бы, сказал Лер-Лерок и осекся. А может, все-таки поступил? Может, Габриэль малодушно улетел домой, никому ничего не сказав?
– Нет, он не мог так с нами поступить. Я знаю Габриэля, он немного избалован, он любит капризничать и ныть, но он никогда нас не бросит. Хокка пожал плечами, он не поверил Лер-Лерку.
– Нам пора выдвигаться, если хотим спасти Акулу. Лер-Лерок кивнул и вышел из шалаша. Брунька безмолвно покатился за ним. Хокка вышел последним. Уже знакомым маршрутом они добрались до Лень-реки. Лер-Лерок вытащил пузырь, они забрались в него и погрузились в реку.
Сначала видимость была нулевая, потом глаза привыкли к темноте, и друзья стали различать пугающие очертания подводного мира. На этот раз они обогнули коварные водоросли и спустились к самому дну. На дне неясными тенями спали вповалку подводные пленники. Не раздумывая ни минуты, Лер-Лерок с Хоккой подхватили самую большую тень и затащили ее в пузырь. Так же неспешно, они отплыли обратно и добрались до шалаша. Акула мирно дремал в пузыре. Хокка разжег костер, чтобы немного прогреть шалаш.
Когда пламя слегка осветило их уютное жилище, Лер-Лерок в ужасе отпрянул от пузыря.
– Что такое, спросил Хокка.
– Это не Акула.
– А кто же тогда?
– Не знаю.
В пузыре тихо посапывал речной тюлень.
***
Ночь вступила в свои владения предсказуемо, постепенно потемнело, и скоро полный мрак окутал лес и заблудившегося Габриэля. Сначала он попробовал идти наугад, но ветки больно царапали, корни цепляли за ноги, а в ночи кто-то ухал страшным голосом. Когда Габриэль споткнулся в третий раз, он понял, что продолжать идти впотьмах не стоит. Как только он принял верное решение остановиться, (а Габриэль всегда принимал только верные решения, по крайней мере, сам Габриэль был в этом уверен), он опять споткнулся, упал, и кубарем полетел куда-то вниз. Падение было столь неожиданным, что Габриэль даже не успел испугаться. Пощупав место своего приземления, он пришел к выводу, что упал на кучу листьев, поэтому было не больно.
