Все время теперь уходило на поиски еды и тепла. Тина и Таня ходили с мамой по соседним селам и меняли свою одежду и взятые для жизни вещи на продукты. Взамен получали картошку, кукурузу, свеклу, крупы. В ту, первую, военную зиму променяли на еду всю одежду и обувь, которую привезли с собой. А зима в тот год была свирепой и долгой. Стояли жуткие морозы. Поэтому Таня и Тина просидели весь остаток зимы на печке, на улицу было выйти не в чем. В основном, читали книги.
Вот сидит Тина на лежанке, сгорбилась над книжкой. Вокруг полумрак, только слабый отблеск падает на страницы от неуклюжего каганца. Каганец плохонький, самодельный. Просто налили в блюдечко масла немного и пустили по нему веревочный фитилек. Огонек от него слабенький, трещит, плюется. Но спасибо и за такой. Масло сейчас на вес золота, редко для света его используют, но для чтения мама не ограничивает: лейте, сколько нужно. Только и читать особо нечего. С собой, когда убегали, книг не брали, лишний вес ни к чему, да и обменять вряд ли бы удалось. А у дяди Миши книг отродясь не читали.
Как-то полезли Тина и Таня на чердак. Хотели найти старую ненужную одежду, а нашли книги. Целых две. Первая – повести и рассказы украинского писателя со смешным именем Марко Вовчок. Тина даже не поняла, на каком языке это было написано, до того ее захватили книжные истории. За долгую зиму Тина их выучила наизусть. Немало переживала она на печке о трагической судьбе Маруси, еще больше восторгов вызвали подвиги героического Кармелюка. Эх, и почему она не родилась мальчиком, в который раз погрустила Тина. Она бы тоже сейчас со всеми фрицами справилась, всех прогнала, и они бы в свой дом вернулись. И лето бы наступило…
А вот вторя книга была вообще без обложки и многих страниц не хватало. Но и тех, которые сохранились, было достаточно для того, чтобы Тина наполнилась жутким ужасом от описания страшных событий поимки отцеубийцы. Даже спать от этого хуже стала. Но все же она перечитывала и перечитывала свои сокровища, пока фитилек не сгорал полностью, а лежанка не остывала. Потом притулялась к Тане и засыпала. Так и перезимовала.
Топить печку было не совсем не просто. В степном краю ни дров, ни угля не было. Поэтому топили соломой. Во дворе у дяди Миши красовалась огромная скирда соломы. Из нее раз в день разрешалось надергать немного соломы специальной палкой с крючком на конце. Этой жалкой охапки хватало как раз на то, чтобы вечером разжечь огонь в печи и сварить на всех похлебку. Когда похлебка было готова, нужно было быстро задвинуть заслонку чтобы оставить тепло внутри и, хотя бы ночью, спать на теплой лежанке. Тина как-то раз услышала, как тетя Люба громко выговаривала маме, что при закрытой заслонке можно запросто «вчадить». Что такое «вчадить», Тина не знала, но по угрожающему тону тети Любы догадалась, что это что-то ужасное. Теперь она боялась спать. Но еще больше девочка боялась лютого холода, который наступал, как только печка остывала.
