Ветки кустов тряслись, как будто на улице был штормовой ветер.
В вечерних сумерках, под окном, стояла старуха Коростылёва и дергала ветки сирени, раскачивая их с все большей амплитудой.
— Лидия Сергевна! Вы чего хулиганите? — крикнул ей Витька сквозь стекло.
Старуха остановилась, повернулась к дому и выпучив глаза, затянутые бельмами, открыла черный рот.
— Знала, что кто-то меня услышит..
Кисюков вдруг вспомнил, что Коростылеву похоронили еще на той неделе, и он самолично давал ее дочери 500 рублей на похороны. Волосы на голове еще раз за день встали дыбом, и он стал осторожно отступать вглубь квартиры.
— Витька, подлец! Подь сюда! — орала бабка под окном. — Я знаю, что ты меня видишь!
Кусты затряслись еще больше. Пришлось подойти обратно.
— Скажи Светке, чтоб картины дедовы не продавала! И там, в книжках, мои похоронные!
— В каких книжках... — тупо переспросил Витька.
— В “Капитане Врунгеле”! Там двести семьдесят три тыщи. И пятьсот рублей. Она, дура, с детства его в руки не брала, не догадается. Скажи ей!
— Л-ладушки.. Скажу.
В этот момент Витька окончательно понял, что удар током не прошел даром для его головы. Помахав Лидии Сергеевне ручкой, он, все еще натужно улыбаясь, вернулся на диван. Стало страшно. Он убивец призрачных обезьян, и видит мертвых старух. Все. На проблему напали. Кисюков стал усиленно вспоминать таблицу Менделеева, рядами, чтобы понять, что с ним все в порядке.
— Водород, гелий. — как на уроке, вслух стал перечислять элементы. — Литий, бериллий, бор. ...Пу-пуру- пу-пууу, — протянул он и почесал макушку, — Так мы никуда не приедем, дружок. Пора к доктору.
Витька покосился на окно, но там все было спокойно. Надо бы шторы задернуть.
В кориродчике что-то бухнуло. Кисюков подскочил и метнулся в дальний угол комнаты.
Чуть опомнившись, решил, что он в своей квартире и тут его правила, поэтому надо проверить, что там такое. На полу валялась его сумка, с которой он ходил на работу. С расстегнутой молнией. Всего-то. Переведя дух, он пошел на кухню и стал готовить ужин. Глаз нервно дергался.
Яичница с беконом вышла отличная.
Он ел и с ужасом представлял, как будет рассказывать психиатру про непонятных животных на плечах у людей и мертвую соседку. Его поставят на учет, выпишут таблетки. Потом об этом узнают на работе. Витька зажмурился. Слава богу, мама не дожила до такого позора. Сын - псих. А с другой стороны, если никому не рассказывать? Все же по-прежнему будет. На этой версии он и решил остановиться. Вот и ладушки. А там - как пойдет.
