— Мараславан! — неожиданно для себя ляпнул Витька. Это было последнее, что он видел у себя в шкафчике на кухне, рядом с коньяком. Зубы болели часто, и бутылка с лечебным полосканием стояла там постоянно.
— О, вы, наверное, болгарин? — загундела тетка, — Такое имя знакомое… Вы и зубы, наверное, больные можете заговорить? Пройдемте, пройдемте.. Не разувайтесь, тут еще не убирали.
В двухкомнатной квартире царил хаос. Желтые обои клочьями висели на стенах, раскиданные вещи, тряпки, серый ковер, местами являющий бежевые пятна былой роскоши, липкий пол. На окнах, стыдливо прикрывая засохшие кустики растений, цепляясь за пару петель, висели сальные бордовые шторы. Балкон был открыт, но дышать было нечем. Запустение и тлен, решил Кисюков, осмотревшись.
— Наш папа умер. — сделав скорбное лицо, сказала тетка. — А моя сестра… Она.. Она тут все забрала. Даже старый телевизор!
Женщина достала из кармана штанов аккуратно сложенный платочек и промокнула уголки глаз.
— Так вот, у папы была крупная сумма денег от продажи дачи, я точно это знаю. Сестра говорит, что ничего не нашла. Может и врет, конечно. Но, зная нашего папеньку, он точно отнес деньги в банк. Мне нужно знать, в какой. В Сбер мы уже запрос подавали, там ничего нет, кроме пенсии. А в другие подавать - дорого, там везде по полторы тыщи платить! Спросите у него! Вы - моя последняя надежда.
— Мне нужна вещь умершего. — Витька твердо помнил наставления. История казалась ему мутной. Почему дед так поступил? Не любил своих дочерей?
— Да, да, — закивала тетка и пошла в соседнюю комнату. Витька по инерции двинулся за ней.
В засранной комнатушке стояли: кровать с грязным бельем, над которой висел красный ковер, и шкаф. Вывалившимися языками с полок свисали вещи. В кресле, стоявшем в углу, скромно сидел пожилой мужчина с закрытыми глазами. Спал.
— Здрасссь. — Витька мельком глянул на него, подумав, что это теткин муж. Та, поковырялась в ящиках шкафа, достала оттуда наручные часы на потертом кожаном ремешке.
— Вот. Это ему при выходе на пенсию на заводе подарили. Любил их очень. — и женщина вручила Кисюкову часы.
— Как его звали?
— Валентин Петрович. Щадрин. Оттуда что, по фамилии вызывают? — кокетливо рассмеявшись, она выжидающе уставилась на Витьку.
Делать было нечего. Отступать некуда.
Встав посреди комнатки, Витька, держа двумя руками часы, стал замогильным голосом выводить:
— Валентин Петрович Щадрин, я призываю тебя. Явись в наш мир, мы ждем.
