— А теперь тебе надо решить, — коловерша подвинул бутылки к краю стола, — отдашь свой шанс на вторую жизнь этой девушке или себе оставишь?
Я тупо пялился на стол, на бутылки, и ничего не понимал. При чем тут шанс на жизнь?
— Это живая и мертвая вода. Самое ценное, что у Дуси было. Ни разу использовать не пришлось, она никому отдать не разрешила. От старости не спасет, а вот убитых вернуть может. Быстрее давай соображай.
И я сообразил. Очень быстро. Может, когда-нибудь, я и пожалею, а может, и пожалеть-то не успею.
— Давай, что делать надо?
Сначала мы облили Тошку мертвой водой, пришлось залить и в рот, и ну, туда… Кровь на ногах быстро свернулась, засохла и отпала коричневыми хлопьями. Лицо стало белым, все синяки мгновенно прошли. Я завороженно следил, как меняется Тонино тело. Потом из другой бутылки, на которой я разглядел налепленную криво пожелтевшую бумажку с надписью “живая”, залили ей в рот воды. Остатки Коленька вылил на всю Тошку, и растер везде, даже спину. И мы стали ждать. Минуты тянулись, мысли стучали в голове длинными грузовыми составами, оглушая однообразием и безысходностью. Ничего не произошло. Она не задышала, не проснулась, как спящая красавица, даже не пошевелила пальцами.
Я сидел на полу, прижав ладони к лицу, и думал, что я - идиот. Дебил, верящий в сказки. Верящий, что что-то может, и у него есть магический помощник с заначкой из живой воды. И мне пора к психиатру, вот прям срочно. Я вижу всякую хрень наяву. И надо для Тошки вызвать всех тех, кого для бабы Нины вызывали. И ритуальщиков. Опять. Потихоньку стал раскачиваться, чтобы унять боль. И тут до меня дошло, из-за кого это все. Демон чревоугодия и плотских утех. Его кормят наши грехи, так же он говорил? Да только грехи у всех разные по уровню - для кого-то страшный плотский грех - подрочить в ванной, а для кого-то и ребенка трахнуть - ну, чуть хуже дрочки. Грешновато, но оправдание такие уроды всегда себе найдут. И демон всегда будет мутить разум людей, подталкивать их на ужасные поступки, способствовать разложению их моральных устоев, потому что мы для него - просто куклы, в которые он играет, с озорным любопытством ставит опыты, как на крысах, и человечество для таких - просто еда, развлечение и создатели комфорта. И даже тот образ кота, видимый облик демона Бегемота, только для того, чтобы отвлечь внимание от его мерзких делишек. Какой же я был дурак, хосспади, какой дурак!!
— Никита! Я что тут, я… Я в луже… Божечки, как голова болит. Я что, нажралась? — голая Тошка сидела на мокром покрывале испуганно выпучив глаза. — Что я тут делаю?
