– Я видела ребенка в Чернушках, – спохватилась Ярина, вспомнив мальчика в лесу и его искалеченного отца, которого притащили мрачные мужики на следующий день.
– А, эти. Они сами по себе. С тех пор, как я заставил их избавиться от нечисти, они меня не больно-то жалуют, хотя беременных все равно отсылают, на всякий случай. Про это село отдельная история – оно стоит на развалинах старого замка, там все чары работают не так, как нужно. Да и топи рядом опять же, тракт. Вот местные и выделываются, чувствуют себя защищёнными.
– Зачем тебе вообще понадобилось духов выгонять? Людей подспорья лишил, нечисть - дома, они же не могут без хозяев, без привязки! Разве легко здесь, в глуши, новых найти?
– Послушай, – колдун застыл, с досадой потирая виски. Либо ему тоже не пришлись по душе пахучие цветы, либо он искал средство избежать дальнейших расспросов. – Тебе не кажется, что это не твое дело?
В который раз уже это повторяет.
– Нет, – храбро ответила Ярина. – Не кажется.
Это стало ее делом с того мгновения, когда она взяла в руки самострел, чтобы защитить избушку и домового от разъяренных мужиков. Вроде недавно было, а словно целая жизнь прошла. Потому и нужно было разобраться, вряд ли Гор без причины оставил без крова толпу мирных нечистиков. Только отвечать он не спешил.
– Ну-ну. Если записалась в спасительницы нечисти от злобного колдуна, попирающего их свободы, я тебя разочарую. У меня есть все основания считать, что они состоят в сговоре с тем, кто похищает детей.
Говорил Гор быстро и заковыристо, как по писаному. Люди так не разговаривают. Хотя много ли она на своем веку чародеев видела. Тильмар, даже когда перед Нежкой перья распускал, так не выражался. А речи, слышанные в детстве, пусть и были мудреными, но не звучали настолько сухо и безлико.
– Зачем им это? – не дала сбить себя с мысли Ярина.
– Слушай, ты отстанешь или нет? – непритворно возмутился колдун. – «Зачем, зачем». Пойди у них сама спроси.
– И спрошу.
– Вперед. Водяной – первый в очереди. Он тебе с радостью все расскажет и грамоту нацарапает, что ни в чем не виноват.
Ярина смутилась. Водяной теперь не скоро ее простит, и простит ли?
– Я не у него спрашиваю, у тебя. Погоди… а кикиморы? – уцепилась она, не желая сдаваться. – Которые малыша спасли. Они тоже, выходит, в сговоре?
– Речь о домашней нечисти. Они не могли не заметить пропажу детей, но когда я расспрашивал, только руками разводили, да на лес указывали. Зачарованный, тайны свои хранит. Почему я должен им верить?
