– Ну, ну, дальше, Рюф… Что было дальше?
– а это, собственно, и всё. Тот, кто поймает его на излёте, станет самым счастливым человеком на свете… Да, так говорят.
– Почему?
– Потому что сможет загадывать любые желания, которые непременно сбудутся. Правда, многие – и пешие, и конные, и с войском, и в одиночку – пытались достичь дерева, но говорят, что никому ещё не удалось это сделать.
– Почему?
– Говорят, будто парк, и город, и прекрасный замок, которые расположены около него, берегут злые духи…
– Ну, это, допустим, враки, – урождённая принцесса Лизагу де Сак презрительно оттопырила нижнюю губу. – Но почему я раньше не знала этой истории… и вообще не слыхала об этом?
Рюф неопределённо пожал плечами.
– а ты знаешь путь туда? – спросила принцесса.
– Знаю, моя госпожа…
– Милый Рюф, – принцесса довольно потёрла руки, – когда мы штурмом возьмём замок, о котором вы говорили, вы ведь мне покажете волшебное дерево?
– Конечно. Только зачем вам? Вы ведь всё имеете. Любое ваше желание… Впрочем, вы решили, – добавил Рюф, заметив сердитую гримаску, исказившую лицо принцессы.
– Во-первых, не любое… а к тому же я действительно решила. Вы ведь знаете, сержант, что я слов на ветер не бросаю, или… вы что-то не так поняли?
– Я всё понял, моя госпожа.
– И отличненько. Выступаем на рассвете… а теперь покачай меня, Рюф… – Принцесса ловко забралась в гамак и, устроившись поудобнее, закрыла глаза.
Лагерь спал, но ещё долго горел костёр у шатра принцессы, а ещё там, далеко, там, за рекой, там, за синим лесом и за дальним полем, там, где земля вовсе не кончается, а только начинается, стелились дымы одиноких костров. И, оттолкнувшись от сочного разнотравья и оглядевшись из поднебесья, можно было видеть, как велик и необъятен мир и как мал мир, доступный человеку.
***
После длительного перехода войско принцессы вышло к стенам недоступного города. Окружив его по всем правилам королевской стратегии, солдаты храбро пошли на приступ. Пушки наступающих дружно рявкнули, и полетели раскалённые ядра, за ними – стрелы, пущенные из арбалетов, но в ответ не раздалось ни единого выстрела, и когда, не выдержав напора человеческих тел, распахнулись окованные сталью ворота замка – даже тогда не раздались испуганные вопли осаждённых. Город как будто вымер. Во всяком случае, не видно было ни души вокруг…
Принцесса ехала на скакуне чистых арабских кровей, на каких обычно ездят все принцессы, и гордо смотрела окрест. При её приближении солдаты отводили взгляд. Смотреть в глаза – привилегия людей знатного рода. Пробившись сквозь толпу, к стремени принцессы приник разведчик. Он был молод и смотрел дерзко. Или ей показалось?
