– И мне дай! – услышала она Олькин голос.
Так и есть, вот она. Взяла у кого-то крем от комаров и старательно размазывала его по лицу. Любка опустилась рядом и, дрожа от пережитого страха, щекотно зашептала в самое ухо:
– Я сейчас видела мокрого мальчика…
Оля округлила глаза.
– Правда? Пойдём в беседку, расскажешь!
– А кино?
– Да я его уже два раза видела.
Они пригнувшись побежали к кустам, миновали игровую площадку c качелями и каруселью для малышей и заскочили в беседку, коих в лагере было несметное количество.
– Люб, что, он страшный? – отдышавшись, спросила Оля.
– Нет, не страшный, наоборот… Но я всё равно испугалась. Слушай…
Тонко ныли под ухом комары, но девочки не обращали на них внимания. Любка шёпотом рассказывала всё, что знала про Алика, начиная с того родительского дня, время от времени оглядываясь по сторонам: а вдруг мальчик будет её искать?
– Я не понимаю. Ты говоришь, что он был обычным, а потом вдруг стал прозрачным.
– Да, раньше был как все. Загорелый такой, ловкий, форма пионерская с галстуком. Ничего необычного. Хотя… вот сегодня он как-то странно сказал: «А если завтра война с Германией? У нас пакт о ненападении, но я не верю этому Гитлеру». Гитлер-то умер давно…
– Знаешь, он, наверно, не понимает, что тридцать лет прошло. – Оля достала из кармана сухарь и вкусно захрустела им. – Тьфу, крем в рот попал… Если бы понимал, то удивился бы, что всё время в лагере, что не взрослеет. Может, для него и не было этих лет, а прошло всего мгновенье.
– Я боюсь теперь, вдруг он снова придёт? – призналась Любка.
– А раньше не боялась?
– Нет, я же не знала… Завтра бабушка с дедом приедут. Я домой с ними попрошусь.
Оля сразу погрустнела:
– Жаль… Ещё неделя до конца смены. Оставайся, а?
Люба замотала головой: нет.
***
К ней приехали с самого утра, сразу после завтрака, когда все пионеры под бдительным оком вожатых трудились над наведением чистоты.
– Мартынова! Иди к воротам! – крикнул подбежавший голоногий дежурный.
Любка сунула веник из полыни в урну и помчалась по аллее, мимо гипсовых скульптур, к центральным воротам, где рядом с мотоциклом поджидали её бабушка с дедом. Она бросилась к ним, как к последнему спасению, вцепилась в бабушкину кофточку, как за надувной круг в открытом море.
– Заберите меня!
– Любушка, что случилось? – всполошилась бабушка.
– Ничего… просто я соскучилась, мне здесь страшно, домой хочу.
– Хорошо-хорошо, – не стал спорить дед, – мы сейчас поедем на реку, отдохнём там… Если не передумаешь до вечера, то заберём тебя.
