Вот это да! А девчонки всё проспали, ничего не видели, будет что рассказать им после тихого часа! Люба уютно прижалась щекой к подушке и незаметно для себя уснула.
– Люба, Люба! Вставай, уже подъём. – Оля слегка трясла подругу за плечо.
– Подъём? – Она приподнялась на постели, лениво потянулась и зевнула. И вдруг вспомнила: – Я же гномика видела, пока вы спали! Он такой маленький, в куртке, штанах и беретке. Ругался-ругался, потом из Маринкиной тумбочки вытащил коржики и конфеты, свой мешочек полностью набил.
Девочки переглянулись, а потом расхохотались.
– Люб, мы не спали, а вот ты заснула сразу. Мы ждали-ждали, но гномик так и не пришёл… Ночью надо вызывать.
– Да? – недоверчиво протянула Любка. – Мне всё приснилось, что ли?
– Ага! Пойдём на полдник строиться, Вера у нас одна осталась, мы с девчонками решили её не подводить.
7
Тепло одевшись и набив карманы сухарями, пионеры потянулись на эстраду, где киномеханик готовил к показу «Добро пожаловать…»
– Люб, ты чего не идёшь? – окликнули девочки Любку, возившуюся со шнурками.
– Я сейчас… вы идите. – На самом деле она тянула время, завязывала и развязывала шнурки на кедах третий раз.
Алик появился, когда территория возле корпуса опустела, и смолкли ребячьи голоса. Всё в той же пионерской форме, сандалиях и пилотке. Любке подумалось: «Может, чистой одежды нет?»
– Ну что, пойдём? – улыбнулся он, показав белые зубы.
– У тебя есть куртка?
– Куртка? – Алик растерялся, этот простой вопрос, казалось, поставил его в тупик. – Я не помню… Кажется, куртка была, но… сейчас её нет.
– Ладно, потом найдёшь, надевай мою, – предложила Люба и скинула с себя штормовку, – да не бойся, я же в свитере, меня не закусают.
Она набросила Алику на плечи куртку и с удивлением увидела, как та, соскользнув, упала к ногам, обутым в сандалии.
– В рукава надень.
Медленно-медленно штормовка стекла с плеч Алика, непостижимым образом крепкие загорелые руки освободились от рукавов, и куртка снова упала на деревянный пол.
Круглыми глазами Люба смотрела, как тело Алика стало зыбким и прозрачным, как он пытался поднять куртку, а руки хватали только воздух… И тогда она завизжала, закрывая от ужаса лицо руками.
– Мальчик! Мокрый мальчик!
Не разбирая дороги, Любка бросилась бежать. Куда? Да куда угодно, лишь бы к людям, лишь бы не оставаться наедине с жутким призраком. Ноги сами привели её на эстраду, где на вкопанных в землю деревянных скамейках, толкаясь и смеясь, рассаживались пионеры.
