– Ты чего?
– Эта тварь всю неделю отсылала мне с неизвестного номера всякие гадости… – Котэ тяжело дышала, распаляясь все сильнее. – Я все знаю про тебя! Я знаю, что ты сделала! И все такое.
Лёха выпустил ее руку:
– Зачем ей это надо? И что она такого могла про тебя знать?
Котэ медлила с ответом. Она стояла, задумавшись, склонив голову, и Лёха не мог видеть ее лица, только силуэт на фоне окна.
– Слушай, давай найдем, где тут включается свет? – тихо сказала она, развернулась и побрела к стене, пошарила немного и сквозь зубы выругалась, запнувшись. Тусклый свет одинокой лампочки Ильича залил комнату. Лёхе вдруг показалось, что он все это уже видел. Это, наверное, дежавю, решил он, чувство одновременно и нереальное, и прозаичное. Лёха сделал пару шагов навстречу Котэ, острая боль пронзила правое колено, поврежденное в прошлом году на футболе. Он скривился, но не согнулся от боли. Сдержался, ведь показывать свою слабость перед ней это выше его сил.
Крохотная комната, вся заставленная мебелью и заваленная вещами, выглядела неопрятной и грязной. Шкаф разверз свои двери, бесстыже обнажив содержимое. Грязные стулья завалены одеждой. Везде на полу громоздились пакеты, книги и слежавшиеся комочки пыли. Квартира выглядела нежилой.
– О нет! – Котэ бросилась в середину комнаты к столу, на котором разметались фотографии. Лёха с удивлением подошел ближе, наблюдая как она роется в ворохе фоток и вырезок из газет. Распечатанное крупным планом лицо Котэ перекрывала надпись, сделанная красными буквами: «Мне нужны твои пальчики».
– Что это?
Котэ с досадой глянула на Лёху:
– Так, ничего, – и начала упихивать фотографии в рюкзак.
– Ты что, избила физрука? Или… убила кого-то? – Лёха старался, чтобы его голос звучал не слишком ошарашенным.
– Физрука? Этого гнидёныша, который так и норовит в любой удобный момент ухватить за задницу в раздевалке? Он еще легко отделался, – отчеканила она и посмотрела так, что Лёхе захотелось впасть в кому. Он судорожно сглотнул и отвел взгляд, уставившись на фотки. Лёха увидел, что на некоторых из них Котэ держала в руках нож и была обмазана чем-то красным. Кровью, догадался он, и его тут же замутило. Гипотетический маньяк мало кого напугает, но твоя одноклассница-маньяк… Котэ перехватила его взгляд.
– Лёш, ты только не подумай, – начала было Котэ. Глаза ее блестели безумным огоньком, рот скривился, руки сжались. – Найду Селиванову, задушу, засранку!
Лёха попятился. Надо выйти отсюда и как следует все обдумать. Сейчас он соображать не мог.
