– Руки мыть! – рявкнула бывшая жена Анжела, медицинский работник. – В микробах к ребёнку не допущу!
Мужик скинул куртку, ботинки и в носках прохлюпал в ванную, оставляя на вылизанном до блеска линолеуме мокрые следы.
– Господи, – пыхтела Анжела, глядя на стекающую с его рук мыльную воду, – грязи-то, грязи!
Зато дочка Маечка очень обрадовалась.
– Папуся! – зажурчала она, тычась носом в его колючую небритую щёку. – Ты совсем пришёл? Совсем-совсем-совсем?
Мужик только вздохнул и уронил в дочкину ладошку хрустальную слезинку.
– Ой, капелька! – обрадовалась Маечка. – Капелька-капелька! Твёрдая капелька!
– Спать пора! – прогнусавила в дверную щель вездесущая тёща. – У ребёнка режим! Понимать надо!
Пока она ворчала, в Маечкину комнату прошмыгнул полосатый котишка в красном, против блох, ошейнике – и юркнул под кровать.
Мужик поцеловал дочку, ушёл.
А котишка вылез из-под кровати и призадумался: чего бы здесь такое устроить? Как бы побезобразничать?
– Котя! – обрадовалась Маечка. – Иди сюда, у меня подарок!
Она схватила котишку за бока самым бесцеремонным образом и прицепила к его ошейнику серьгу-капельку. В это время явилась строгая бабушка и стала Маечку укладывать спать.
А котишку из комнаты выдворили – антисанитария!
Тут-то он и обнаружил, что входная дверь приоткрыта. Выглянул любопытный котишка на лестницу, потянул воздух розовым носом – и назад: страшно! Но и интересно же…
Опять просунул котишка голову в щель, потом лапу выставил, потрогал холодный бетонный пол; потом сделал осторожненько шажок-другой-третий…
Внизу что-то застучало, наверху что-то зашумело, по лестнице рвануло сквозняком – и квартирная дверь захлопнулась. Так громко, так страшно!
Котишка подскочил от ужаса – и хвост трубой припустил вниз по ступенькам.
Р-раз! – и он в подъезде. Два! – и уже на улице.
А там – весна. Грязь под ногами чавкает, с крыши капель капает, в синем небе звёздочки мельтешат.
И вороны полоумные каркают.
Ну как тут домашнему котишке не обалдеть?
– Ты хто? – услышал он вдруг сиплый голос. – Не местный?
Котишка вздрогнул, оглянулся. Ободранный дворовый кот Кыша навис над ним чумазой образиной, с подозрением обнюхивая.
– Фу! Мыло, нафталин, йогурты! Ты квартирный, что ли? – презрительно поморщился Кыша. – Арестант?
Слыть арестантом котишке не хотелось: стыдно чего-то.
– Нет, – небрежно муркнул он, – я так… беглый.
Кыша уважительно кивнул:
– Тогда – другое дело. Тогда бить, наверно, не будем. Тогда – добро пожаловать в наш свободный двор, товарищ! И от оков тебя избавим…
