Еще раз тяжело вздохнув, он нехотя поднялся с дивана и поплелся искать свою ненаглядную, единственную в мире важную для него женщину.
Нашел он ее на кухне. Ангелина смотрела в окно. Кузнецов подошел к жене и обнял за плечи.
– Извини, – сказал он. – Трудный день. Я просто не понял, что для тебя этот выход так важен. Мы еще успеваем?
– Если ты прямо сейчас наденешь фрак и вызовешь такси, – не поворачиваясь, ответила Ангелина.
– Хорошо, я так и сделаю, – покорно сказал Кузнецов.
– И ради бога, не заляпай рубашку кровью. Лучше сперва возьми пластырь.
– Ладно.
Сдерживая раздражение, Кузнецов заказал такси и отправился в ванную, где висела аптечка. Открыв шкафчик, среди лекарств и мазей он увидел несколько упаковок с тестами на беременность и овуляцию. В свете текущих взаимоотношений с супругой он серьезно призадумался о своем желании иметь детей. Если уже сейчас он не видит чуткости с ее стороны, внимания, заботы, то что же будет, когда появятся дети. Он превратится в призрак, который будет бесплотно шататься по дому, всех раздражать и пугать своими выходками. Возможно, он поторопился с выводами о своем будущем. Может быть, и с выбором супруги тоже.
– Андрей! – услышал он голос жены из гостиной. – Такси!
– Бегу, – крикнул в ответ Кузнецов и быстро обработал раны.
Пластырь он клеить не стал, всего лишь промыв руки перекисью водорода. Если ее это так раздражает, то пусть выплеснет до конца раздражение, а ему будет наглядный пример ее обычного поведения. В голове у себя Кузнецов уже начал проигрывать ситуации, в которых он гипотетически остался холостым. Не такая уж плохая жизнь, надо сказать. Развлечения, отдых, спокойствие. Никаких театров после трудового дня, никаких сложных разговором. Быть может, к сорока-сорока пяти годам ему снова захочется семьи, и уж он тогда постарается сделать выбор не в пользу красоты и темперамента, а в пользу покладистости и чуткости.
– Андрей!
– Уже спускаюсь, милая.
Кузнецов даже улыбнулся такой приятной перспективе. Пусть рычит и ругается, пусть обижается на него, пусть не видит и не слышит – так даже лучше. Чем хуже будет, тем быстрее закончится.
Он спустился в гостиную, надел фрак и вышел в прихожую, где его ждала Ангелина.
На секунду Кузнецов остолбенел. Какой же прекрасной она предстала ему, какой величественно красивой, чувственной, волшебной. Он вдруг вспомнил все те дни, когда они бывали вместе, все те ночи и вечера. Их совместные походы делали это чувство острее, ярче. Так зачем же он так сопротивляется?
