– Все равно от него толку ноль! – резюмировал второй брат.
…
Когда без предупреждения выключили свет в общей комнате, часы Ларинцева показывали половину одиннадцатого, соседи, чертыхаясь и шурша матрацами, разбредались по своим местам. Старик с бородой не проронил ни звука, о чем-то перешептывались братья, обговаривая свои дела.
–«Интересно, что случилось с моим портфелем?» – в темноте размышлял Николай Васильевич, взвешивая мысль – подобрали ли его портфель липовые полицейские, последнее совершенно не отпечаталось в памяти у профессора психологии, как он ее не напрягал. И, если подобрали, то что с ними сделали? Выяснили ли они уже о том, кто он? «Да и кто они сами – вот что не худо бы разузнать», – подумал Ларинцев и неожиданно провалился в глубокий сон.
Во сне он смотрел на мир глазами мальчишки. Самого младшего из тех троих, которые застали его неожиданное и позорное задержание. Страх и азарт вечернего приключения разбежались по его жилам, разгоняя адреналин.
– Еще одного алкаша задержали, – прокомментировал Сашка, справа от него.
– Ага – алкаша, держи карман шире! Секите, поцы, какой у него портфель!
– Дорогой, кожаный! Подаренный коллегами на юбилей! – сказал Витька-профессор и пацаны засмеялись.
– А ты по чем знаешь? – шутливо отвесил ему подзатыльник Славка.
– Слышь, поцы, говорят, что у Сеньки-белобрысого вот также отца задержали!
– Ага, слыхал! – подтвердил Славка, – только после этого задержания его отца хрен кто видел и найти не смогли…
Пацаны отошли в сторону с пятака фонарного столба и продолжали наблюдать за полицией с безопасного расстояния. Через дорогу не далеко, но пока менты добегут до них на своих «козеножках», молодые и знающие соседские дворы ноги, унесут мальчишек легко и бесследно – ищи потом где захочешь, благо, что кругом малоэтажные арочные дворы.
…
И снова был свет. Он ударил по глазным яблокам еще раньше, чем Николай Васильевич успел разлепить уставшие за день, слипшиеся веки. Безопасный и явственный сон не спешил покидать измученный разум профессора, Ларинцеву казалось, что вот-вот и он навсегда покинет свое обреченное, бренное тело и легко переселится в сознанье мальчишки. Навсегда сбежит, окажется далеко, за километры от этой убогой, прокуренной комнаты. Профессор снова закрыл глаза, пытаясь зацепиться за эту шальную, но добрую мысль. И понял, что если и была у него такая возможность, то доля секунды безвозвратно утеряна.
– Вот этого ведите! – услышал он знакомый, повелительный голос, на этот раз охранников уже было четверо.
