Но я не решался. Когда она уезжала, я немного ей писал, поздравлял с праздниками. В последнее время Лена тоже много работала в графстве, но встретиться с ней я мог только тут, на острове. Я знал, что она работает на герцев в закрытом медицинском учреждении. Я легко представлял ее там, в белом халате, немного чопорную, а потом улыбчивую. Я уверен, что герцы в ней души не чаяли. Я же до работы с герцами не допускался, ибо у меня не было соответствующего разрешения. Я мог работать только на конюшнях и в манежах. Гулять работникам моей специальности разрешалось только в определенных местах, так что пересечься мы с ней не могли. Впрочем, однажды мы почти встретились.
Несколько месяцев назад, когда я еще работал в графской конюшне, на выходных я прогуливался по берегу океана. Тогда я и увидел Лену. Я ее сразу узнал: таких, как она, в графстве не так уж и много. Лена возвращалась от Морских пещер. Она шлепала босыми ступнями по мокрому песку и счастливо улыбалась каждый раз, когда волна захлестывала ее загоревшие ноги. Кромка ее шорт уже намокла, но солнце припекало не по-зимнему жарко. Я залюбовался ею и присел на дюну, готовый окликнуть ее в любой момент. Я на секунду оторвал от нее взгляд, чтобы насыпать и ей побольше песка рядом – для удобства, а когда посмотрел в сторону океана, ее уже не было. Я вскочил, не поверив своим глазам. Как будто резко перемотали фильм, – Лена была уже едва видна, далеко впереди. Через секунду она исчезла из вида насовсем. Если бы я это не видел своими глазами, я бы ни за что не поверил: Лена была северянкой, она не могла владеть оморикской времяформой по определению… Значит, Лена наврала и была островитянкой, или же она овладела искусством путешествия во времени и пространстве!
И еще она была криминальным элементом, ибо вход на этот графский пляж был только по пропускам. Скорее всего, она пробралась на пляж невидимкой, воспользовавшись времяформой. Даже я так не мог. На острове – мог, а в графстве – ну никак… Вот тебе и Лена.
Там, в графстве, я встречался с девушкой по имени Джейн. С ней было хорошо, не так одиноко. Про Лену я думал лишь изредка, но мысли о ней ласковой волной лизали мое сердце, как лижут прибойные волны береговые камни у нас в Улисе. Иногда она мне снилась, и тогда я целый день ходил с глупой улыбкой на лице. Я понимал, что очень по ней соскучился. Мне ее не хватало. Как только я вышел из больницы, я сразу Лене написал. Но мой коммуникатор быстро выставил красный флажок, объявив, что связь прервана на неопределенное время.
