– Позови ее, кого спросил я. Там она, я знаю. Зови, или я, на хуй, сейчас все разнесу.
Я ушел – как бы звать ее. И действительно: в углу лежала женщина, беспорядочно и мирно спавшая. Там, на пиру, они переругались, и она пришла сюда. Не нашли общий язык, разборки продолжились, а мое подполье осталось моим.
– И как же ты тут живешь? – зашел ко мне тот человек в шляпе. – Насколько здесь неуютно? Надеюсь, достаточно? Подрос ты, юноша. В конфликты не вступаешь. Стараешься быть над этим, а что же ты притворяешься?! – кричал он. – Добрый?! Устремленный повыше?! Нет доброты, юноша, ты должен быть сильным, без высоких дум. А сможешь крови выпить, если ничего нет?
Так задавал вопросы, которые смущали. Да с такой страстью, что слюна изо рта брызгала в лицо. Постепенно его голос перешел в рык. Я открыл глаза. Да я уснул! Я сидел в подполье. А слюна брызгала у меня. И рычал я. Так, что стены содрогались.
Тусклый свет фонарей, мрачные лица без цели, кроме как себе урвать побольше. И улыбаться поправдивее. А веселье в том, чтобы выделиться из толпы. А еще лучше – превзойти.
– Слышь, уебок! Съебись, на хуй.
На крыше, на самом верху. Он бежал и оступился. Я его схватил, но он выскользнул. По тротуару кого-то тащат. Белая пыль столбом. Он брыкается, но слаб. Обосраный кафель. Захожу в свой подвал, потом выхожу, захожу, выхожу, захожу, выхожу. Места себе не нахожу. Скитания вокруг да около.
Я в подполье своем, а наверху в комнате гости у женщины, такие же любители пиров. Дым. Обсуждения, как меня потеснить. Пепел в мой подпол. На миг видение – улыбка блестящая интеллигента в шляпе. Попытка обращения к тому, чего не знаю. К чему-то над этим. Просить помощи не хочу. Что сказать – не знаю. Что там, где рассвет? Надежда. А потом мысль: «Глупость».
– Выходи, на хуй, блядь! – пришел все тот же джентльмен опять.
Мой выход. Между пальцев переносица. Кровь из глаз. Хруст пальцев. Указательный, средний, безымянный, мизинец. До большого дело не дошло. Кровь как калина на вкус.
– Урод, блядь! – высказывание со стороны. Дама переживала за джентльмена.
Далеко ушел. Переживал. Длинные безжизненные заборы из серого камня. Каждый камень на дорогах помню. Я есть. Я хочу. Я чувствую. Но для чего я? Куда мне идти? Я ничтожество.
Я остановился в полуразрушенном здании, там еще были люди. Женщина в пальто лежала упершись головой в стену. Показывала в окно, говорила. А за окном обезлюдели строения. Все светло, всюду здания. Но мертво. Идти вдоль улиц? А если кого встретишь? Какие-то невнятные просьбы, высказывания, пустыня во взгляде, отчаяние такое, что миришься с ним. С бессмысленностью происходящего. Все наполнено созданием рук человеческих, но пусто, все здания пусты. Отдельные единицы ходят и не видят себе место. Главная цель – наслаждения, но как наслаждаться, не знают.
