Долго шел, а потом, как ребенок, уснул и почувствовал любовь и тепло женской груди на спине. Убаюкивание и такие сладкие песни. Засыпая, видел грозди винограда, шатающиеся на ветру, думал, что это духи пришли забрать меня в мир мечты. Но утихомирился, уснул. Ночью меня украли волки, и я опять оказался один среди ночи в сыром объятии. Мама, где ты? Небо и светлая луна дали мне ласку. Очень ярко для бурной тьмы. Что я говорил и делал? Половина из этого для меня была непонятна. Собой я не владел и младенческими своими ступнями шагал неуверенно. И все шел и прислушивался, нет ли женских шагов сзади. А вот оклик имени своего слышал, как его… Забыл, да только не обернулся. Я не знал его ценности. Боялся подвоха. А он замолк навсегда.
И тут удар по спине – хороший удар. Опрокинулся. «Ой, извините, мы обознались», – прошли мимо трое вежливых незнакомцев. Один подал мне руку: «Дайте я вам помогу». На нем была шляпа, и он, как я понял, четвертый был и не принадлежал к той компании. Он ярко улыбался и обещал сладости. Я шел за ним. Но потерял. Какие-то серые стены, закоулки. И вот большое здание с хорошим освещением, всюду лед и мороженые туши. Я не знал этого, я был мал. Запах очень запомнился – никакой. Никакие запахи, да и цвета той комнаты. Потрясающие. Масса впечатлений. Только у туш глаза закрыты. Жаль, что они не видели. Но ведь за конфетами надо бежать. Где тот провожатый? Я добрел до какой-то двери, а там праздник. Все веселые. Кубки наполнены. «Ой, это же ты там упал? Это не мы. Не мы. Мы тут ни при чем. Проходи, раздели нашу радость, у нас сегодня день событий». Стол усыпан пробирками больше, чем яствами. Но я задыхался. Там было задымлено, но тогда я еще не знал, что можно позвать пожарных. Так что я даже не отведал главного блюда.
Я укрылся в пустом здании рядом. Тусклый свет фонарей, освещавших пустые дороги. Чувствительная лужа, то и дело разводящая панику от капель с крыши. И веселые пляски из окна напротив. Запах жирной жареной пищи, запах поддельных цветов, фруктов, дыма. Я прошел по комнате. А там лаз в подпол. Отблески фонарей помогли различить убранство и дизайн помещения. Опустился на пол, там были какие-то мягкие и грязные круги и палки, пыль и сырость. Скромно смотрел в одну точку и начал взрослеть. И отношение к главному блюду на пиру и к конфетам поменялось.
Разбудил резкий звук. Там, снаружи.
– Выходи, на хуй, – услышал я.
Руки в дрожь. Перед входом стоял мужчина. С напитком в руке и в опрятной одежде. Я вышел узнать, в чем дело. Он был очень смел.
