Султану было жаль теперь Эфтандис, и, хоть он искренне хотел вернуть сына, но разве можно понять суровому воину материнское горе?
– Я отправлюсь сам на переговоры, не беспокойся. Выше голову. Наш сын вскоре будет здесь.
Султанша молча кивнула и вышла из покоев. Орхан окрикнул её, что-то в нем воспрянуло, и так хотелось причинить ей боль:
– А ты знаешь, что Халиля похитили византийцы? – ему стало противно от самого себя. Зачем он сказал это? Захотелось извиниться, загладить свою вину, но было уже поздно.
Ноги не держали Эфтандис. Еле доплетясь до покоев, она упала на софу. Мысли не давали покоя. Как, как они посмели? Разве могли её земляки сотворить это? Нет, решительно нет! Султанша устало закрыла глаза и вскоре провалилась в тревожный, беспокойный сон.
Глава 9
Словно не было воздуха, неба, земли…Когда же наступит утро? Ночь, темная, холодная и бесконечная поглотила жизнь Эфтандис, и султанша ждала, когда настанет пробуждение. Тянулись зимы, тянулись в беспросветном мраке. Мир без сына для неё потух, подобно задуваемой ветром свече. Смысла жить не было, как и сил покончить с собой. Она слонялась по покоям без дела, перестала вышивать, а то и днями лежала на постели, глядя в потолок. Иногда к Эфтандис приходили мысли, что она никогда и не любила сына, что лишь видела в нем отца и не замечала себя, и, хоть это было и не так, они приносили столько боли, что женщина раскусывала до крови губы. Внутри она была мертва. Несмотря на то, что султан прилагал все усилия для того, чтобы выкупить Халиля из плена, мать уже даже не надеялась увидеть своего сына.
Лежа на софе, Эфтандис уносилась мыслями в далекое прошлое. Когда в дверь постучали, она даже не отреагировала. Пускай. Хороших новостей никто не принесёт.
Внезапно раздался тихий, робкий голос, звучавший в её снах:
– Моя госпожа!..
Она резко вышла из состояния оцепенения и обернулась. Перед нею стоял он, он!
– Али! О боже, Али, ты здесь! Как?..
Они еле сдерживались, пытаясь не проявлять чувств и, стоило служанке закрыть дверь, бросились друг к другу.
Он упал на колени, целовал подол её платья, плакал. Слились в объятиях и долго не отходили друг от друга.
– Моя несравненная, ненаглядная госпожа, султан позволил вернуться мне, позволил ради вас, услышал мои мольбы!
– Как?! Это он разрешил тебе вернуться? Почему?
– Говорят, он жалеет вас…
Эфтандис приложила палец к губам. Взявшись за руки, сидели и смотрели друг на друга, словно и не было мира вокруг.
