— Так дорого? — это был мой следующий вопрос, когда барыга назвал цену.
— Что вы хотите?! Партер!
Словно под гипнозом я взял да купил билет, отвалив немалую сумму, и в каком-то полусне пошагал к величественным колоннам театра, задирая голову на четверку лихих коней на крыше. В Большом театре я ни разу не был, а тут враз подфартило, к тому ж театр после реконструкции — хотел взглянуть на потраченные из бюджета миллиарды.
Когда я вышел из театра, Москва была уже в сумерках, светилась огнями. Весь спектакль я не мог отсмотреть, отслушать: меня ждала Рита. Денег, однако, потраченных на театр, не было жаль, впрочем, я про деньги и не думал. Думал о другом. Любое событие, наверное, происходит не само по себе, если оно даже случайное, оно всегда имеет какие-то составляющие силы. И оперное искусство, к которому я сейчас причастился, — это не просто забава, а некая жизнь, пространство, целый вымышленный мир, который способен влиять и на живые, невымышленные судьбы. Колоссальная музыка, многоголосый оркестр, хор, солисты, мелкие капельки пота на лбу исполнителя главной роли, огненные глаза артисток, кураж, темперамент — всё это неподдельно, всё всерьез, не забава, а что-то высокое.
Правда, с этими ликующими мыслями в сердце пришла осторожная щемящая боль, она пришла из темноты подсознания, из уголков, где затаились опасения за Риту, которая выбрала себе дорогу в искусство.
Уже темнело, Москва нарядилась разноцветными огнями, пышущей рекламой, когда я добрался к дочке. Она жила на окраине в небольшой, уютной квартирке. Я был счастлив, а ещё более была счастлива Рита, когда купил ей эту квартиру после окончания института. Взял кредит и купил. Без собственного жилья ты всегда в Москве будешь как на вокзале.
Рита, уставшая, задумчивая, сидела на кровати, я — на диване, где она мне постелила. Она расспрашивала меня про мать, про Толика. Словом, говорили о семейных делах, вспоминали родственников, но пока не трогали будущее замужество Риты. Ясно, что я не одобрял этого замужества, но и отговаривать дочь не имел права. Выключили свет. Так и легли спать, не обсудив главного.
За окном дул ветер, качались деревья. Слышно было, как они, ещё почти безлистые, шумят, тревожат чью-то душу. Не спалось, я хотел спросить Риту о будущем. Но она заговорила сама.
— Я всё, пап, понимаю. — Она словно слышала мои опасения. — Стас, конечно, слишком оригинальный... Но с волками жить — по-волчьи выть. Он на плаву, востребован. Он сейчас тот самый креативный класс, а они правят в искусстве. В Москве так просто не пробиться. Без связей никуда... Только случай. А на случай я не надеюсь. Деньги... Но деньги нужны большие. Таких нет и не будет... Или муж-режиссёр... А муж-режиссёр — это для актрисы всё. Все эти кланы — Михалковы, Бондарчуки. Что у них, избыток талантов или красоты? А смотри, как свою родню проталкивают, снимают, навязывают. Фестивали, премии, телепрограммы. Я выбрала себе профессию и хочу тоже пробиться! Признания хочу, успеха. Конечно, мне неприятно играть дур, ругаться на сцене, стриптиз показывать, но сейчас это тренд...
