– Поздравляю! – искренне обрадовалась Катя и тут же огорчилась: – Но мы не можем задерживаться…
– Ри, ты же понимаешь – это шанс! Я так этого хотела! Жаль будет расставаться, но упустить такую возможность я просто не могу.
– Да, понимаю, – вздохнула Катя.
Разумеется, она понимала… но легче от этого не становилось. Оказывается, за буквально несколько дней она уже привыкла к Эрли.
Ларре и Инзар тоже огорчились. Квартет традиционно собрался в общем зале на обед, и все поделились новостями: Эрли – о своём решении остаться в городе, Ларре – о неудачных попытках купить билеты.
На двух заливоходах отказали, сославшись на то, что все места заняты, на третьем – отказали без всяких ссылок. На четвёртом прямым текстом сказали, что у них репутация притягивающих неприятности (за это Инзар не отказался бы собственноручно "поблагодарить" таракана!) и ни один здравомыслящий капитан их на борт не возьмет. Пришлось искать нездравомыслящего. Таковой нашелся, но теперь уже сомневались Ларре и Инзар. Может, не связываться с заливоходом и двинуть верхом?
Катя, уже мысленно настроившаяся на первый в жизни круиз, представила себе еще как минимум дюжину дней в седле, в маске - и застонала от разочарования, правда, очень тихо.
Но Ларре всё же услышал, резко перестал сомневаться и преувеличенно жизнерадостно заявил, что сейчас свяжется с нездравомыслящим капитаном и скажет, чтобы бронировал три билета.
– Точно три? – спросила Катя, с надеждой поглядывая на Эрли. Та кивнула и пообещала:
– Я после к вам в Альвего подскочу… если, конечно, ещё выступлений не предложат.
Заливоход "Гордость Альвего" отплывал вечером, вечером же у Эрли была назначена встреча с антрепренером. Компания посидела еще немного, но разговор как-то не клеился: одни мысленно уже отправлялись в плавание, другая – блистала перед публикой, поэтому, когда пришло время, распрощались почти с облегчением, договорившись, что Эрли, как только обустроится подобающим звезде образом, передаст координаты хозяйке "Мокрого ымчи", а компания свяжется с ней из Альвего.
Инзар предложил Эрли проводить ее до площади у рынка, где должен был ждать антрепренер, но та отказалась и, запрыгнув на своего ымчи Шредингера, удалилась.
"И правильно, – подумала Катя. – Долгие проводы – лишние слезы. Тем более, у них все было несерьезно. Какая-то неделя знакомства…" Кольнула мысль, что с Андрюшей они, строго говоря, знакомы и того меньше, но Катя ее придушила.
