– А кто они, эти болотники? – спросила Катя.
– Последствия войны, – уклончиво ответил Ларре. – Это очень долгая история, Риона…
– И ты расскажешь ее когда-нибудь потом, – вздохнула Катя. – Помню-помню. И про Бродячую пустыню, и про анкордов, и про Серые горы… А про рыжего ымчи тоже долгая?
– Короткая, – улыбнулся Ларре. – Расскажу завтра по дороге. А вот и старый дом… Посмотрим, можно ли тут переночевать.
Как ни странно, устроиться на ночлег в старом доме удалось довольно сносно. Горячий вкусный ужин, доставленный из таверны, даже слегка поднял настроение.
Инзар и Эрли стали готовиться ко сну, а Катя и Ларре уже привычно пошли проверять ымчи. Тем плавание ничуть не повредило, силосом хрупали с обычным аппетитом.
Катя погладила Плотву и сказала:
– Эх… думала, как поедим – сразу упаду и вырублюсь… а теперь сна ни в одном глазу. Я так перепугалась…
Ларре вздохнул сочувственно и вдруг предложил:
– Пошли на крыше посидим. Насколько я заметил, садик там еще вполне ухоженный.
– Пошли, – согласилась Катя, – посидим. На луну повоем…
– На что?
– О! – воскликнула Катя, которая поняла наконец, чего ей на здешнем небе не хватало. – У вас что – нет луны?
На крыше ей пришлось прочесть озадаченному Ларре краткую лекцию о спутниках – естественных и искусственных. О Белке, Стрелке и Юрии Алексеевиче. Ларре искренне позавидовал и посетовал, что из-за запрета полетов о спутниках им даже и не мечтать. Потом с Луны разговор каким-то странным образом перескочил на поэзию. Ларре с выражением прочел Кате нечто вроде сонета о степных просторах и вольном беге ымчи. Кате понравилось, и она в ответ процитировала "Выйду ночью в поле с конем…". Потом поговорили о конях и, почему-то, о свиданиях – как их назначают тут и там. Оказалось, вполне похоже.
Так они сидели, завернувшись вдвоем в один очень кстати прихваченный Ларре дорожный плащ, болтали, и Катя постепенно успокаивалась. В какой-то момент ей в голову забрела мысль, что было бы, если бы она сидела в такой романтической обстановке с Андрюшей… но картинка как-то не складывалась, и Катя отложила обдумывание на утро.
Но наутро, когда Ларре первым направил ымчи к дороге – подмигнув Кате и задорно крикнув "Поехали-и!" – а собравшиеся полюбоваться на обрушение дома селяне разочарованно загомонили и пошли бить морду владельцу таверны, из-за которого полночи прождали впустую, – мысль о посиделках с Андрюшей уже основательно затерялась среди других.
Дорога – широкая и оживленная – тянулась вдоль залива Туанн. Квартет приостановился на обочине, попуская два длиннющих каравана из неторопливо перебирающих лапами ымчи-грузовиков, до самых хвостов обвешанных большущими коробами. Ларре проводил их неодобрительным взглядом и пробурчал:
