Ректор кидает короткий злой взгляд на меня и резко сгружает мое дрожащее тельце на пол.
— Сядьте, — бросает коротко и самолично силой усаживает меня на стул. Затем усаживается напротив сам и хмуро произносит: — у вас есть десять секунд, чтобы придумать, почему я не должен расценивать ваше появление как доказательство шпионажа на общество радикальных змей.
— А у меня есть право хранить молчание?
— Нет.
— Тогда я промолчу.
Рука ректора, кажется, рефлекторно дергается в сторону ремня на поясе, и я тут же верещу:
— Ладно-ладно, я всего лишь хотела наглядно продемонстрировать, какой я на самом деле подарок небес, а то до вас намеками явно не доходит! — Рука на поясе угрожающее сжимается. Нет, определенно девушки выбирают себе мужчин похожих на их отцов — у моего папочки точно такие же рефлексы спустя типичные три минуты общения со мной. — Да ну что вы сразу начинаете, я тут просто ползала!
— По потолку? — зубы ректора сжимаются с такой силой, что хочется рефлекторно дать пожевать ему веточку, чтобы не сточил. — В моем кабинете? В моем защищенном в том числе от змей кабинете?
— Ну простите, я не знала, что от меня тут защищаются! — праведно негодую. — У вас тут нигде «По потолкам не ползать!» не написано.
— А то бы вы тогда не ползали!
— Тогда бы — ползала. А вот если повесить что-то вроде «окрашено»…
— Хватит! Что вы здесь забыли? И что успели услышать?
— А что вы вперед забегаете, мы допросы на парах еще не проходили!
— Змеиная!
— Да ничего я не услышала! То есть всё услышала…
— И что вы об этом думаете? — внезапно вмешивается ректорский приятель, рассматривающий меня с неожиданным любопытством и долей пока неуловимой симпатии.
— Что подслушивать нехорошо!
— А если честно?
— А честно подслушивать — это уже просто слушать получается, то есть утверждение не меняется. Вы меня наводящими вопросами не запутаете, я все теоретические предметы на отлично сдала!
Черноволосый переводит на ректора слегка философский взгляд.
— И где ж ты так нагрешил, а? — спрашивает явно риторически.
Ректор только устало проводит рукой по лицу. А затем, словно решившись, встает и внезапно вручает мне те самые бумажки, за которыми я так неудачно поохотилась.
— Читайте, — бросает устало, — на обратной стороне оригиналы.
Вчитываюсь!
Так, тут что-то вроде описания процедуры служения богу… всё бы ничего, но у нас нет бога. И даже если бы он был, мы бы явно с ним так не заморачивались.
Вчитываюсь внимательнее.
— Такое ощущение, — наконец говорю, — что они были готовы к тому, что эти бумаги попадут не в те руки. Не знаю точно, что тут имелось в виду, но явно не то, что написано.
