Негодую!
Но так как рот занят, приходится негодовать молча и исправно целоваться!
Дракон, кажется, даже не заметивший отсутствие особого сопротивления, целовал сильно, напористо, наглядно демонстрируя, кто тут в академии ректор, тогда как я, несмотря на неизбежное головокружение, растеряла всю злость и лишь искренне старалась не рассмеяться.
Мне, в целом, не привыкать эпатировать публику, но вот то, что такой суровый и серьезный дракоша пошел на такой откровенно мальчишеский поступок, умиляло до плывущих перед глазами сердечек и таки полного согласия идти замуж туда, куда скажут.
Почувствовав на этот раз мою улыбку, которая нет-нет, но пыталась проползти, Андриан отрывается от моих губ и снова зло сощуривает глаза. Судя по всему, гробовое молчание вокруг его волнует меньше, чем моя искренняя борьба с рвущимся наружу смехом.
— Весело? — зло и хрипло спрашивает, сжимая мою талию.
— Да, — искренне признаюсь.
Если до этого на нас смотрели с изумлением, то сейчас начинают смотреть с неожиданным сочувствием.
— И этого змея с ума свела, — доносится откуда-то из толпы старческий голос, — а казался таким крепким…
И меня все-таки телепортируют.
— Это чтобы меня никто не хватал? — все еще посмеиваюсь.
И почему именно нас странной расой называют, да мы тут самые адекватные!
— Это чтобы каждый хватающий оценивал возможные последствия, — Андриан резко меня отпускает и идет куда-то к полкам большой витрины шкафа, заполненной разными чемоданчиками, склянками и прочей утварью.
Только сейчас понимаю, что телепортировали меня в ректорский кабинет.
— Подними подбородок, — ко мне возвращаются вместе с какой-то ваткой, — у тебя песок в ране, поэтому она не затягивается.
Если бы декан боевиков услышал, что эта царапина на щеке, на которую даже лекарь внимания не обратил, — рана, мне бы пришлось девять кругов полигона проходить, чтобы точно научиться отличать, где рана, а где «щас добавлю, чтобы не зря жаловалась».
Но декана здесь нет (оглядываюсь на всякий случай), поэтому подбородок я все-таки поднимаю и тут же морщусь от неприятного пощипывания. Ректор работает очень осторожно, стараясь то ли не причинить мне лишней боли, то ли ему просто не хочется от меня отходить, но «спасение Астры от злостной раны» явно немного затянулось.
Кусаю губы, чтобы снова не засмеяться.
— Что именно вас так смешит? — не выдерживает суровый драконище. — Или вы до сих пор не пришли в себя? — Он хватает мою руку с браслетом и пристально в него вглядывается.
